Протянув руку, он пригласил сесть гостя в зале и щёлкнул пальцами, подзывая кого-то из охраны. Еле заметным кивком головы приказал Ваньке подняться и выйти на ринг.
«Сейчас?» - спросил Бородин мысленно, но тут же поднялся, проходя мимо незнакомца, который его с интересом рассматривал. Он был точно не спортсменом, потому что Ванька бы узнал его. Эту сферу Бородин изучил от и до. Что касается остального мира, тут было сложнее. Возможно, назови Татарин имя, стало бы легче, но не факт. Ванька не лез в политику, бизнес, криминал. Только последнее отчего-то плотно стало просачиваться в его жизнь простого обывателя.
Чернокожий уже скинул одежду и разминался, выбрасывая по очерёдности то одну, то другую руку. От футболки он избавился, и Ванька скользнул взглядом по его мускулатуре. Жилистый, юркий. По технике похож на тайца.
- Работай в полную силу, - предупредил его Татарин, закидывая ногу на ногу и складывая руки на груди. Он сидел бок о бок со своим гостем, которым недоверчиво смотрел в сторону Ваньки. И тут в голову Бородина закралась мысль о проигрыше.
А что, если он будет сливать бои? Может, тогда Каримов просто его отпустит? К чему Татарину подобный товар? Никто не любит проигрывать, особенно Каримов.
Ванька отразил первые выпады, а потом позволил себя ударить. Звон в ушах, и Ванька падает, будто подобный выпад мог сбить его с ног. Главное – следить за реакцией Татарина.
Лысоватый поднял уголок губ, будто удостоверяясь в том, что был прав, и покосился на сидящего рядом. По лицу Каримова нельзя было узнать, что именно он думает. Оно выглядело беспристрастным. Будто сидел и наблюдал, как волнуется море. Хотя и там у людей больше эмоций.
Ещё несколько ударов Ванька позволил себе пропустить. Внутри него всё боролось против того, чтобы сделать, как надо, как учил отец. Но именно из-за Бородина-старшего он сейчас делал всё, чтобы проиграть.
- И это твой боец? – гость поднялся с места, надменно глядя на Татарина, и Ванька понял, что это ему так просто не сойдёт с рук. Он сел на ринге, будто пытаясь отдышаться, и смотрел, как чернокожий уходит походкой победителя, на прощанье бросив на Ваньку презрительный взгляд.
Бородин сжал зубы, вспоминая детство. Сколько раз его заставляли чувствовать себя униженным, втаптывали в грязь, насмехались, отнимали игрушки. И он поклялся больше не проигрывать. По крайней мере прикладывать все возможные усилия, чтобы одержать верх.
Наверное, именно это заставляло его двигаться дальше, помогло стать чемпионом и доказать себе и остальным, что даже маленький мальчик из Якутии способен на большие достижения. Ненависть к обидчикам и любовь родителей, без которой ничего бы не вышло.
То, что было сейчас, легло на плечи слишком тяжело. Будто он позволил плюнуть себе в лицо. Но так надо. Надо. Ванька пытался убедить самого себя, сидя на ринге. Руки уложил на колени и смотрел в пол.
Тишина затягивалась. Он знал, что боец и его спутник вышли из зала. Куда делся Татарин – было загадкой, потому что Ванька не хотел поднимать головы. Спустя пять минут он всё же встал с места, понимая, что всё это время Каримов сидел и молчал.
- Как там зовут твою вторую сестру? – будто пытался он припомнить.
- Если ты тронешь её, тебя уже никто не отмажет. Ей всего девять.
- Думаешь, я планирую её трогать? – скривился он, а затем зацокал языком. – Не я, Ванюш, не я. И виноват буду не я, - Каримов поднялся с места, что-то вписывая в телефон. – А ты, понимаешь?
- Ты мне угрожаешь? – Ванька понимал, что не в его интересах лезть на рожон. Но чувство справедливости снова обострилось. Татарин говорил не просто о ком-то постороннем, а о его сёстрах.
- Я предупреждаю. Думаешь, напал на идиота? Реально что ли решил, что я ничего не понимаю?
- О чём ты?
- Я вот сейчас должен был поверить, что тебе навалял тот идиот?
- Ты всё видел сам.
- Именно поэтому и говорю, - рассмеялся Татарин. – Ладно, шутки кончились. Хорошего отношения ты не ценишь.
Сердце Ваньки тревожно забилось.
- Если ты тронешь моих сестёр…
- Тссссс, - остановил его Каримов. – Не кидай угроз, которые не сможешь выполнить.