Ванька повернулся, выхватывая из толпы бледное лицо Татарина. Победа сейчас была куда важнее той, что на мировых соревнованиях. Если Каримов потеряет бабки, Ванька всё остальное.
Повернувшись, встретился глазами с девушкой, стоящей неподалёку. Она не послушала его и всё же пришла. Горькая усмешка скользнула по Ванькиным губам, и он ощутил себя гладиатором, который в скором времени мог лишиться жизни.
Алине не следует быть здесь. Это не её мир. Это мир плохих людей и сбившихся ориентиров. И сегодня смена Вениамина.
Соперник выглядел немногим лучше. Явно сломанный нос, кровь из которого успела запечься на губах, рассечённая бровь. Кто знает, что стояло на кону вышедшего против Ваньки. Был ли у него выбор?
Татарин сжал подлокотник до побелевших костяшек. Победить следовало любой ценой, потому что деньги были слишком серьёзными. Он играл по-крупному, пошёл ва-банк не для того, чтобы остаться у разбитого корыта. К тому же, кроме купюр, ему причиталось и место в одном неплохом деле, куда Плеханов обещал взять, если Каримов выиграет. Таковы были условия пари.
Ванька увернулся от двух ударов, нанося свои. Вкладывая в них столько силы, сколько в нём ещё осталось. И чувствовал, что мир уплывает. Проседает, разделяя его в одну сторону, остальных в другую…
Николай помог выбрать Верочке из самолёта и, уложив её руку на свой локоть, неторопливо вёл в сторону выхода. Ванька опаздывал, а если точнее, он прислал смс, где писал, что у него возникли неотложные дела, а их встретит Сашка с девчонками. Что именно случилось, Ванька писать не стал. Как и не послал сообщение заранее, для того чтобы не объясняться накануне.
- С прилётом, - Сашка протянул руку Бородину, и тот крепко пожал её. Варя и Женька прижались к матери, и старшая, не в силах сдержаться, расплакалась. Женька стояла счастливая, закрыв глаза, и впитывала тепло той, кого не видела целый месяц!
Раньше они не расставались даже на вечер, а теперь 30 дней вдали друг от друга.
- Я так соскучилась, - Вера прослезилась вслед за Варей, которая так была на неё похожа. А вот младшая по характеру была вылитый отец или старший брат.
- А где Ванечка? – Вера поправила парик, купленный Николаем в одном из московских магазинов, и вглядывалась в глаза дочек. Вера увела глаза, пожимая плечами, а Женька взяла всё в свои маленькие руки.
- Ему там надо кому-то помочь, - нагло соврала, понимая, что маму волновать не следует.
- Действительно, - посмотрел на Сашку Николай, - почему Ваня сам не приехал?
Сашка шумно выдул воздух, почёсывая голову. С одной стороны, это дело семейное. Не следует вмешиваться. Ему бы не хотелось, чтобы родители узнали о чём-то от друзей. На то и нужны товарищи, чтобы прикрывать спины. С другой, зыбучие песни всё больше затягивали, а Ванька продолжал трепыхаться в одиночку.
- Саш, - Вера, которая вырастила не одно поколение ребят, осторожно положила руку на его плечо и заглянула в глаза. – Если что-то не так – ты скажи. Это не предательство, - убеждала его. – Это дружба, Саш. Она в том и заключается, чтобы помочь, если человек не понимает, как нуждается.
Сашка закряхтел, раздумывая, но ничего не сказал. Не Вере. Он кивнул девчонкам на машину, чтобы усаживались, а сам отвёл Николая в сторону.
- Знаете Татарина? – поинтересовался, но тот лишь плечами пожал. – Каримов Дамир, - перефразировала Сашка, и у Николая тревожно забилось сердце. – Вот, - вздохнул парень. – Ванька там.
Мешкать не стали. Как только Веру с детьми доставили домой, выехали в сторону клуба. По дороге к ним присоединился Семён с товарищем, и две машины, следуя друг за другом, летели в сторону выезда из города.
Они не успели.
Когда Бородин выбрался из машины, быстрыми шагами намереваясь попасть на территорию, его пытались остановить охранники. Но мастер спорта не бывает бывшим. Тело и руки слишком хорошо помнили удары, и на помощь охране пришли другие. Только на этот раз уже с электрошокерами.
- Тихо, ребята, тихо, - показался хозяин усадьбы. Неторопливым шагом Татарин направился в сторону Бородина. А ведь могло быть интересно, поставь он двух бойцов против отца и сына. Хотя, что сейчас говорить о том, чему не бывать никогда. – Приветствую в своей скромной обители, - принялся паясничать Каримов, раскидывая руки в стороны.