Я истерически рассмеялась, и он, наконец, посмотрел на меня. Посмотрел пустым, абсолютно скучающим взглядом.
– Я сказал что-то смешное? Или на Вас такой эффект произвели Альфа-Бета? Мне известно, что в прошлом…
– Ни хрена тебе не известно, раз ты до сих пор надеешься, что я пойду на мирное соглашение с тобой, – оборвала его я.
– Я знаю. Поверьте мне. И между прочим, я ради нашей встречи пожертвовал ценным сотрудником, – он указал рукой со стаканом на труп Елизаветы, все еще лежащий на полу и хорошо освещаемый лампами в лифте. – Проявите уважение, госпожа Лисова. Я могу дать Вам и Вашим… друзьям должности в своей организации. Вас больше не будут преследовать и пытаться убить, вы станете уважаемыми членами общества. За вами будет будущее, мы…
– Нет.
– Может, пожалеете Ваших друзей? Единственное, что удерживало нас от нападения на ваш «Подпол» – надежда на будущее сотрудничество. Чего Вы добиваетесь Вашими отказами? Чтобы я стер Вам память и записал все так, как мне угодно? Вы знаете, я могу это сделать хоть сейчас. А еще могу просто убить вас. Всех. До единого.
– Как так получилось, что у тебя появилась сила Наставника? – я проигнорировала его угрозы, переводя тему.
Он помолчал, оценивающе глядя на меня, а затем выдал:
– Классика. Я для Вас – злодей, а вы, конечно же, все поголовно, – герои. А для меня, вот, все с точностью до наоборот. Хотите узнать мою историю, как я стал таким, каким стал? Разве могу я Вам отказать в подобном? – он сделал еще глоток. – Мой сын, наверное, уже рассказывал о том, что рос он без матери, а может и нет. Она-то и обладала такими способностями. Способностями Наставника. В силу своей женской слабости и склонности делиться секретами, она сама мне об этом рассказала. Она так радовалась, когда я сказал ей, что принимаю ее любой, но я всего лишь оставил ее на потом. И занялся поисками способа, как же эту силу из нее… вынуть, – он поставил стакан обратно на стол. – А потом появился Михаэль. К тому времени я дорабатывал технологию, делал последние штрихи. Первый и последний эксперимент был… неудачным. Точнее сказать, пятьдесят на пятьдесят. Да, я забрал силу Наставника, но вместе с силой я забрал и ее жизнь. Мне было жаль ее, но не настолько, чтобы начать жалеть о содеянном. Приблизительно тогда же я обнаружил, что сила не наследуется поколениями. Выборка абсолютно случайная. Это стало для меня настоящей проблемой. Пока я не наткнулся на вашу связь. Тогда я собрал очень много силы. Об остальном не вижу смысла рассказывать. О содеянном можно разговаривать целую вечность. Поэтому я спрашиваю Вас в последний раз. Вы будете на меня работать?
– Не-а.
Он, до этого не обладая какими-либо отличительными магическими пятнами, как и все люди, вдруг начал чернеть от головы. Я буквально видела, как он использует украденную силу, как та сопротивляется, но не может ничего с этим поделать.
– Ты будешь на меня работать. Разве ты помнишь свою жизнь? Нет. Ты всегда на меня работала, так тебе кажется. Ты…
– Эм, – перебила его я, понимая, что он пытается сделать. – Мне не хотелось бы Вас прерывать, все же, речь у Вас довольно уверенная, хорошо поставленная, аха-ха… Но… По-моему, ничего не выходит.
Его взгляд наконец-то потерял это безразличие ко всему и теперь упирался точно мне в глаза. Он был удивлен.
– Ты работаешь на меня, – чуть ли не по слогам произнес он.
– Э, нет, это вряд ли. Я скорее поверю, что пять лет проработала балериной в Большом театре, чем на вас… И все же, как вас там?..
Он уже откровенно ничего не понимал. Тогда он достал откуда-то пистолет и направил его на меня. Из ниоткуда, вопреки ожиданиям этого неудавшегося отца, на меня выскочил Бэзил и утащил за ворот в круговорот пространства. Послышался протестующий крик того немца, выстрел, похоже, мимо, а после я обнаружила себя стоящей на главной площади подпола, а рядом запыхавшегося американца.
– Вернер. Я вспомнила его имя. Наконец-то. И да, спасибо, – тихо сказала я другу. – Ты все этажи проверил, чтобы меня найти?
– Лена бы меня не простила… – выдохнул он, нагнувшись, упираясь руками в колени и смотря в пол.
– А Миша где?
– Домой отправил, как тебя от нас отрезали. Времени не было с этими жестянками разбираться.
– Спасибо, – снова сказала я, уже громче. – Они знают об этом месте, Би.
Он поднял голову и посмотрел мне в лицо.
– Они не нападали, потому что надеялись, что мы переметнемся на их сторону. Надо всех уводить. И тебе тоже лучше уйти.
– Куда?
– К Лене.
– Нет, уводить всех куда? Куда им идти? Ночью… Дальше в горы?.. Не вариант же.
– Не знаю…
– Я не смогу вытащить их всех, если перемещать их с помощью моей силы.
– Поднимай тревогу. Пусть в горы. Может, повезет и оторветесь. Я за Хансом.
Я думала, мы успеем поднять тревогу и вывести хотя бы половину. Я думала, кого-то удастся спасти. Я так думала.
Проломив решетку, на нас обрушилось что-то горящее и разлетелось со страшным грохотом, снеся ударной волной меня и Бэзила. Меня отшвырнуло к стене, и я сразу же попыталась подняться, облокотившись на бетон, игнорируя боль в спине. Бэзил стоял ближе к точке взрыва, и вектор удара был перпендикулярен стене, а не наискосок, как у меня. Он ударился головой так, что на стене остался кровавый след. Я торопливо доковыляла до него, присев и начав измерять пульс.
– Нет… – прошептала я одними губами.
Пульса не было. Стоило ожидать, черт, учитывая, что удар пришелся на голову. В голове крутилась, даже накручивалась одна мысль. Они убили его. Убили моего друга. Эти твари убили его. Убили. Его убили. Он мертв. Бэзил, мать его, Браун мертв.
Змея сползла с моей шеи и уползла куда-то за спину. Я поднялась, осматриваясь вокруг. Все будто двигалось медленнее обычного. Прямо посреди площади валялась груда изогнутых раскаленных железок, отколовшиеся от них части валялись вокруг. Все было в огне. Из комнат на этажах стали выходить перепуганные люди. Вот они ошарашенно оглядываются вокруг, кто-то из них тут же начинает истошно кричать, а вот они все рванули к выходу. Толпясь и давя друг друга, они прорывались по лестницам на самый верх.
– Посмотрите, – раздалось сбоку от меня, и я вздрогнула от неожиданности. – Посмотрите хорошенько, Алиса. Это сделали Вы.
– Ты… Ты за это заплатишь, – зашипела я и было двинулась на Вернера, но он направил на меня пистолет.
– Вот, собственно, полюбуйтесь, – он указал свободной от пистолета рукой на себя. – Я, наконец, разобрался, как забирать у магов их силы. Считайте, со смертью Елизаветы я ничего не потерял, даже наоборот, Вы мне очень помогли, Алиса. Поэтому я даю Вам второй шанс. Вы будете на меня работать?
– Гори в Аду! – в него полетело с полсотни ножей. Все они, как один, остановились в метре от него, и рухнули бесполезным мусором, как тогда, в лифте. Немец разочарованно посмотрел на все это.
– Жаль я не добил тебя полтора года назад, – он прицелился мне в голову.
Вдруг на него бросилась змея и серебряным шнуром обвила его руку. Послышался хруст костей и приглушенный хриплый крик, Вернер выронил пистолет, змея, извиваясь, упала на пол и уползла в тень у стены. Полтора года назад… Полтора… Года…
Воспоминания яркими вспышками принялись освещать мне мое прошлое. Это был он. Он стрелял. И не из дробовика вовсе… Из того же самого пистолета, что и сейчас. Это он. Он забрал мою силу. Изрезал, вывернул и исковеркал мою память. Полтора года назад…
Я, пнув его пистолет подальше, медленно подошла к нему, сидящему на коленях и смотревшему пораженно себе на руку, будто доселе не знал или не верил, что ее вообще можно сломать.
– Не-ет, ублюдок ты такой, смерть для тебя – это слишком милосердно… Ты же это понимаешь, да?
Он зло посмотрел на меня и оскалился, и я, не дожидаясь действий с его стороны, замахнулась и пнула его ногой по голове. Он упал на спину, шипя и кряхтя от боли, до сих пор держась за сломанную конечность. Левой рукой взяв его за воротник и приподняв, я начала бить его по лицу правой. Так был сломан нос, выбита челюсть, получены множество синяков и ссадин. Рука моя тоже не осталась невредимой – я разодрала костяшки, но боли пока что не ощущала. Она придет позже.