– Да, с пробитой трахеей не поговоришь, – я деловито кивнула.
– А потом приехала скорая, и меня забрали в госпиталь. А ты осталась там. Я думал, я никогда больше тебя не увижу. Все ходил по зданию госпиталя и выискивал тебя глазами. Думалось, если ты врач, ты обязана быть там. Но тебя не было. Стрелявшего к тому времени уже поймали. Потом меня выписали, но с больничного не отпустили. И я не раз возвращался на то место, где в меня выстрелили.
– Но меня там не было, не так ли?
Он отрицательно покачал головой.
– Ну да, я бы, скорее, наоборот… Ну, держалась бы оттуда подальше. Стремное место, в людей стреляют…
– Я уже был готов составлять фоторобот и подавать в розыск, когда выйду на работу. Но в этом отпала необходимость. Когда я пришел на работу, мои коллеги сразу же поинтересовались, видел ли я нового коронера при участке. Понимая, что поработать они мне в тот день не дадут, я пошел поздороваться.
– И? Там была я?
Михаэль кивнул с закрытыми глазами. Так, пожалуй, делают мудрецы, когда их ученики выдвигают правильные догадки.
– Я тогда встал, как статуя, ничего не говоря, а ты поинтересовалась, как мое горло, не болит ли. Извинилась, что все сделала криво, потому что не привыкла работать с живыми. Но мне было все равно. Я тогда понял, что нашел тебя, и тебе от меня никуда не деться.
– Довольно жутко для хэппи энда.
– Ты думаешь, на этом все закончилось? Ха. С тобой куда сложнее, чем ты думаешь. Я добивался свидания с тобой полгода. И готов был добиваться еще полгода, год и всю оставшуюся жизнь.
– Н-да, но я внезапно согласилась.
– Ну, не так уж и внезапно. Все-таки полгода…
– Скажи честно, тебя повысили или я заставила тебя уволиться?
– Меня повысили.
– Предсказуемо. Зачем ты мне мертвый нужен?
– Ты мне так и отвечала все шесть месяцев. Я из кожи вон лез ради повышения. Боялся, что ты тогда еще что-нибудь придумаешь или просто откажешься. Но сразу после того, как я перестал таскаться по всяким подворотням, и стал занимать высокую должность, ты согласилась.
– Тебя вообще ничего не смущало?
– Смущало, конечно же. Я боялся, что ты будешь со мной из-за денег.
– Ты уволился?
– Подделал приказ об увольнении и дал тебе. Уже был готов к истерике, но… Ты не расстроилась. Потом я, конечно же, признался. И тогда ты тоже не расстроилась. Тебя вообще очень тяжело расстроить. Не знаю, как низко мне пасть, чтобы ты начала во мне разочаровываться.
– По-моему тебе следует этому радоваться, – неуверенно заметила я.
– Я и радуюсь, – он улыбнулся.
– Так значит, ты до сих пор на опасной работе?
– Она теперь менее опасная. Я почти не появляюсь в местах возможных перестрелок. Преимущественно работаю с бумагами для высшего руководства. Иногда даю комментарии журналистам. Ничего особенного.
– И давно мы живем вместе?
– Месяца два.
– С переездом я тебя тоже динамила что ли?
– Нет. Просто я не хотел, чтобы ты перебиралась в мою квартиру. Хотел поднакопить, продать ее и купить дом.
– Я б с тобой даже в коробке от холодильника жила.
– Знаю, но я бы не позволил.
– Высокий уровень притязаний, ничего не скажешь, – я пожала плечами. – Подожди-подожди, вот про первое свидание я поняла, а про первый раз?
– Хочешь узнать, какой у нас был секс, или понравилось ли мне? – в его глазах что-то блеснуло, будто он внезапно осознал нечто важное. – Стало быть, и этого ты не помнишь… Можем повторить этот момент нашей жизни.
– Сейчас?
– А почему нет?
– Мы еще не во всем разобрались, ты не думаешь?
– Хм… Действительно… Взять хотя бы тех магов… Может, тебе стоит провериться?
– Я не сумасшедшая. Ну, может немного. Уж если твой отец не смог мне психику перекроить… Наставники не могут изменить искаженную психику. Сильно искаженную. Вообще, все люди немного психи, знаешь.
– Просто то, как уверенно ты заявила о том, что магия существует…
– Ну, ее нет. В этом мире. Точнее, теперь нет. Была раньше. Минут двадцать-тридцать назад.
Он молча поднял одну бровь, и теперь до меня дошло. Простой способ расставить все на свои места.
– Так, окей, я, кажется, поняла.
Я оглянулась по сторонам.
– Что, правда что ли? – не без доли сарказма поинтересовался Михаэль.
– Михаэль, где все ножи?
Он нехотя посмотрел в сторону подставки для ножей. Их там не оказалось. Не дожидаясь его ответа или, скорее, вопроса, я продемонстрировала ему один из ножей.
– На, возьми. Можешь положить перед собой или спрятать за спину.
Немец принял нож и убрал его за спину, не ожидая ничего впечатляющего от предстоящих событий. Я вытащила этот же нож из ладони левой руки.
– Ты не говорила, что умеешь делать фокусы.
– Я и не умею. Забери, – вновь попросила я его, и он снова убрал нож за спину, а я вновь достала его из руки.
– Как ты это сделала? – спросил он с зарождающимся интересом.
Я наклонилась поближе к нему.
– Это магия.
– Нет, по какому алгоритму ты это делаешь? Магии ведь больше не существует, ты сама сказала.
– Тогда я на мгновение забыла о своем существовании. Я ведь не изменилась. Я помню.
Я положила руку на стол и принялась вытаскивать из нее все наши ножи. Михаэль молча наблюдал, нахмурив брови.
– Еще могу метать их точно в цель. Но не руками. Я бы показала, но жалко стены. И мебель.
– Нет-нет, не надо, я видел достаточно. Может, это я схожу с ума?..
– Это вряд ли. Коллективные галлюцинации, ты серьезно? Нет. Не-а. Совсем нет.
– Убедила…
– Послушай, – я взяла его за руки, – ты не псих. И что бы ты обо мне ни подумал…
– Я не думаю о тебе ничего плохого. Это я, скорее, о себе…
– И о себе тоже в таком ключе не думай. Просто прими это. Ладно?
– Ты останешься со мной, если окажется, что я все-таки псих?
– Останусь. Просто имей в виду, что ты не больший псих, чем я.
– Будем лежать в одной психиатрической лечебнице?
Я засмеялась.
– Почему бы и нет?
Эпилог
На тумбочке зазвонил телефон, и я вздрогнула от неожиданности. Привычка ставить самый бешеный рингтон, а потом всю жизнь пугаться входящих. Я ответила.
– Алиса, привет. Это Елена.
– Елена? Елена Золотенко?
– Да. Не думала, что ты узнаешь меня, если честно. Эту часть я плохо продумала. Как у тебя дела?
– Неплохо. Вот, выходные в кругу семьи провожу. Сама-то как?
– Да почти так же… Послушай…
– Да?
– Не посчитай меня сумасшедшей, или что-то в этом роде… Но…
– Что? – я насторожилась.
– Ты ничего странного не замечала в последнее время? Не вроде того, что соседи выкидывают мусорный пакет в форме человека, а, скорее, в поведении людей. Вроде… вроде…
– Вроде массовой амнезии или внушения? – серьезно спросила я. В трубке молчали.
– Алиса, – всхлипнула Елена.
– Да?
– Ты все помнишь, да?..
Она плакала на том конце провода.
– Да. Я помню. Сейчас уже меньше, чем сначала, но… Этот мир переписывает мою память постепенно. Я уже даже не могу точно сказать, где все началось. Появляются воспоминания из этого мира, которых не было прежде, и… У тебя тоже такое?
– Угу, – она продолжала всхлипывать.
– Давай я приеду.
– Нет-нет, не стоит… – судя по звукам, она вытирала слезы. – Чувствую, что тоже скоро все забуду… Как все они…Думаю, мне станет легче.
– Да, – согласилась я. – Нам всем станет легче, когда мы все забудем. Откуда у тебя мой номер, мы ведь не встречались в этой жизни?
– Ты забыла, кто мой отец? Достанет мне любого из-под земли, если я того пожелаю… Здесь он добрее.
– Здесь все добрее.
– Да, – она замолчала и тихо всхлипнула в трубку. – Прощай, Алиса.
– Подожди, Елена! – я крикнула, но она уже кинула трубку. – Черт, – я еще помолчала, вслушиваясь в шипение и отрывистые короткие гудки. – Прощай, Елена… Прощайте все.