которым он был, не мог быть моим мужем или отцом Пенни. Он продал свой дом, потому что на этой основе мы не смогли бы построить жизнь, и он отказался от вещи, которая привнесла так много боли в наши жизни – бизнес. Он отказался от всего этого…ради меня. Ради нас. Поэтому я протягиваю дрожащую руку и шепчу.
– Меня зовут Катя.
Он улыбается большой, красивой и настоящей улыбкой.
– Приятно познакомиться, Катя.
– Мне тоже, Маркус.
Эпилог
Катя
Шесть месяцев спустя...
– Боже, малышка, – стонет Маркус, двигаясь глубоко внутри меня.
Мои ноги обернуты вокруг его талии, а мои ногти царапают его спину. Он трахает меня медленно, прямо на новеньком матрасе, который я купила два дня назад.
– Маркус, – хнычу я. – Я кончаю.
Он позволяет мне кончить, долго и сладко, а затем трахает меня жестче, входя и выходя своим членом с хлопком, пока не приходит к собственному освобождению. Вместе мы кайфуем, завернутые друг в друга.
– Я должен идти на работу, – бормочет он в мою шею. – После этого, единственное, что я хочу делать, это трахать тебя весь день.
– Прекрасная мысль, – тихо смеюсь я. – Но не уверена, что Пенни оценит это, если мы проторчим здесь дольше.
Он хихикает и скатывается с меня, смотря на меня вниз самыми интенсивными, но великолепными карими глазами.
– Ты права.
Он целует меня в нос и встает с кровати. Я перекатываюсь на свою сторону и наблюдаю за ним, пока он одевается, надевая костюм и пробегаясь пальцами
по волосам. Я улыбаюсь, не способная ничего сделать с этим. Уже шесть месяцев наши жизни идеальны. Мы оба получили помощь, в которой так нуждались, и вместе мы сумели сделать толчок вперед, в котором прошлое похоже на отдаленное пятно.
Маркус счастлив. И я никогда не думала, что это произойдет. Я так сильно беспокоилась, когда он отказался от всего ради меня, но теперь я вижу в его глазах, что он ни на секунду не пожалел об этом. Беззаботный. Я беззаботная, и, наконец-таки, у нас есть то, что мы оба заслуживаем. Я вылезаю из постели, натягиваю одежду и сверкаю ему улыбкой, прежде чем пойти в гостиную, одновременно с тем, когда Пенни ковыляет из своей комнаты.
– Мама! – кричит она, торопясь ко мне.
Я беру ее на руки.
– Привет, малышка.
Она указывает на холодильник и говорит.
– Та.
Я смеюсь. Ей достаточно сказать «Та», и я ее буду постоянно кормить. Она такая милашка. Маркус присоединяется к нам, когда я достаю ее завтрак из холодильника. Он наклоняется, скользя поцелуем по ее лбу и треплет ее кудряшки.
– Привет, малышка.
Она улыбается ему, как и всегда. Он улыбается ей, его глаза морщатся, как и всегда. Я улыбаюсь им обоим, и мое сердце расширяется, как и всегда.
И это идеально, прекрасно и именно так, как и должно быть.
В конце концов.
~*~*~*~
– Боже мой, Лэндон, какая мерзость! – кричу я, бросая в него морковную палочку.
– Лэндон, – рявкает мой отец. – Остановись.
Лэндон ухмыляется, когда облизывает крекер и бросает его назад в миску. Я бросаю еще одну морковную палочку в него.
– Мы не от общего отца, – кричу я. – Что не так с тобой, чувак?
Он хихикает, доставая крекер и бросая им в меня.
– Прекратите это, вы двое, – хихикает папа.
Пенни идет по газону в сторону Лэндона и оборачивает руки вокруг его ног. Я громко смеюсь.
– Давай, девочка. Покажи дяде Лэндону, что да как.
Теплые руки обвивают меня за талию, и я улыбаюсь, когда Маркус прикасается своими губами к мочке моего уха.
– Твоя семья сумасшедшая, детка.
– Знаю.
– Мне нравится это.
Я смеюсь.
– Знаю.
– Боже мой, найдите комнату! – кричит Кэнди через двор с коленей Форда. Я машу ей морковной палочкой.