– Я хочу трахнуть тебя, Катя. Но сначала я хочу попробовать тебя.
Он хватает мои колени, медленно поднимая их. Затем широко разводит их, прежде чем опустить свое тело между моих ног, а его горячее прерывистое дыхание напротив моей раскрытой киски. Я стону, запутывая пальцы в свои волосы.
– Маркус, – умоляю я. – Пожалуйста.
Он дразнит меня своим дыханием и бездействием, пока я бесстыдно умоляю, извиваясь. Затем он накрывает мой клитор своим ртом и начинает действовать, и я именно это и имею в виду. Его рот двигается по моему клитору, время от времени всасывая его. После этого он двигается ниже, погружая свой язык в меня и обратно, мучая меня еще больше.
Я кончаю быстро и бесстыдно, мои пальцы зарываются в покрывало рядом со мной, моя спина выгибается, и я выкрикиваю его имя. В считанные минуты он надо мной и обнаженный. Он вторгается своим языком в мой рот, чтобы я могла почувствовать свой собственный вкус, и мне нравится это, мне это чертовски нравится.
Мои пальцы добираются до его спины, и я провожу ногтями по его коже, заставляя его стонать глубоко и низко.
– Продолжай это делать, и это не продлится долго.
– Меня это не волнует, – мяукаю я.
Он переворачивает нас так, что я оказываюсь сверху.
– Малышка, я знаю.
Он трется своим членом о мою киску, вверх и вниз, собирая мое возбуждение и растирая по его коже. Я стону и смотрю вниз на его член. Твердый, красный и выглядит так, словно сейчас взорвется. Не мешкая, я тянусь вниз, приподнимаюсь и опускаюсь на него. Он выдыхает мое имя, в то время как я выкрикиваю его, пока медленно опускаюсь на его пульсирующий член.
Блять. Да.
– Маркус, – выдыхаю я.
– Ебать, – рычит он. – Блять.
Я покачиваю бедрами, скользя вверх и вниз, опускаясь на него. Мое дыхание становится прерывистым и тяжелым, и, Боже, это чувствуется восхитительно.
– Блять, мне нужно глубже.
Он переворачивает меня, шире разводя мои ноги, и обратно толкается в меня. Упирается локтем возле моей головы, а другой рукой зарывается в мои волосы, трахая меня. Он не трахает меня жестко или медленно, он трахает меня по-настоящему хорошо, глубокие толчки его бедер приводят меня к концу и замедляют его движения.
– Боже, – выдавливает он. – Так чертовски приятно.
Он выходит, переворачивая меня. Медленно пробегается рукой по моему позвоночнику, а затем глубоко проникает в мою чувствительную плоть. Он объезжает меня, его руки на моих бедрах, а его член двигается сзади во мне. Мы словно дикие животные задыхаемся и стонем, отбрасывая головы назад.
– Кончай, малышка, – стонет он. – Я кончаю.
– О Боже, Маркус, – кричу я.
Мы оба кончаем в конвульсиях. Когда мы падаем, запыхавшиеся, Маркус рычит мое имя, в то время как я стону его. Мы плюхаемся рядом друг с другом, и он тянет меня на его покрытую потом грудь. Я слышу, как его сердце колотится под моей щекой.
– Некоторые вещи никогда не меняются, – шепчу я.
– Нет, – соглашается он. – Не меняются.
– Думал ли ты, что мы так закончим?
Он вздрагивает, и палец, которым он поглаживал мою спину, останавливается.
– Я не думал, что снова увижу тебя, Катя. Поэтому это…словно гребанные небеса.
Я сжимаю челюсть, пытаясь оттолкнуть боль, что разливается в моей груди.
– Есть ли шанс, что это сможет сработать?
– Не с этим Маркусом и не с этой Катей, – говорит он, постукивая меня по плечу. – Эти двое облажались.
Я закрываю глаза. Боль проходит сквозь мое тело.
– Никогда не думала, что почувствую к тебе что-то кроме ненависти, Маркус, – шепчу я. – После всего я думала, что это было такое. Я никогда не думала, что увижу тебя снова… но вот мы здесь…
– Тогда, по крайней мере, мы закончим это без ненависти. Для нашей дочери это лучшее, что мы сможем сделать.
– Любовь - отстой, – бормочу я.
– Лучше любить и потерять…, – мягко говорит он.
– Чем вовсе не любить, – заканчиваю я за него.
Он тихо посмеивается.
– Никогда не думал, что ты знала его.
– Да ладно, я не настолько молода.
Его рука сжимается вокруг меня.
– Расскажи мне о Пенни.
– Что ты хочешь знать? – спрашиваю я.
– Что угодно. Просто расскажи мне.
Я улыбаюсь и закрываю глаза.
– Я помню первый раз, когда увидела ее. И все, о чем я могла подумать, что, конечно же, природа создала ее такой же чертовски красивой и так сильно похожей на тебя.
Он фыркает.
– Я вижу в ней больше тебя.
– Она больше похожа на тебя. Я увидела это, как только она появилась. Это было так тяжело и эмоционально, но она спасла меня.
Он молчит долгое время.
– Я рад этому.
– Она была таким хорошим ребенком, даже когда у нас ничего не было. Она всегда была такой счастливой. Мама любила ее.
– Мне так жаль твою маму, малышка, – бормочет он. – Она была хорошей женщиной.
– Была, – шепчу я. – Но она была больна, и это было нечестно по отношению к ней.
– Нет. Жизнь может быть той еще сволочью, не так ли?
– Да.
Какое-то время мы оба лежали в темноте, пока Маркус снова не заговорил.
– У меня была ночь, – говорит он низко. – Ночь, которая полностью разбила мое сердце.
– Расскажи мне об этом.
– Я был пьян, под наркотой, и, Бог знает, чем еще. Я был в кровати с женщиной, которая пыталась получить кого-нибудь.
Я застываю.
Он продолжает.
– Вошел Мак, вытолкнул ее, и я потерял это. Я сказал ему, что ты никогда не узнаешь об этом, а он сказал мне, что ты исчезла. Я, блять, упустил это, так херово. Я был жалким, отчаянным и таким чертовски одиноким. Джайла видела все это, и знаешь, что она сказала?
– Скажи мне, – дышу я.
– Она сказала «Бедный человек», и я чувствовал ее жалость к моему сердцу.