Зацепив из тазика морковину, подхожу ближе. Адина переводит на меня обиженный взгляд. Ясно... Дуется всё ещё.
– Подержи, – всучиваю сестре пакет, а сам скармливаю Поле морковь. – Кушай, моя девочка, – воркую с ней.
Потом шагаю к Вестфалю и тоже угощаю его морковкой. Этого жеребца мама купила на аукционе в Германии пару лет назад. Он всё ещё не объезжен толком, потому что характер у него просто отстойный.
Вестфаль, раздувая ноздри, фыркает мне в лицо и напирает на ворота денника. Требует ещё вкусняшек.
Приношу ему яблоко. Потом кормлю Жуля и Веро... В общем, обхожу всех лошадей под недовольные хмыканья Адины, которая наблюдает за мной.
– Может, заберёшь уже свой пакет? – не выдерживает она.
– Он не мой, а твой, – улыбаюсь я. – Посмотри.
И пока удивлённая девушка заглядывает внутрь пакета, позволяю себе внимательнее посмотреть на неё.
Зря я это делаю, конечно...
Чёрные бриджи словно вторая кожа обтягивают стройные ножки и округлые бёдра Адины. Короткая футболочка оголяет пупочек с пирсингом в виде капли. Волосы эти её длинные и немного волнистые... Красивые глаза с пышными ресницами...
В горле у меня моментально пересыхает.
– Думаешь, притащил мне пирожное – и я тут же оттаю? – с вызовом смотрит на меня сестричка, достав десерт из пакета.
– Это же твоя любимая «фруктовая корзинка», – напоминаю я.
– Была любимой, когда мне было двенадцать.
– А что-то глобально изменилось с тех пор? – усмехаюсь.
– Изменилось, Ильдар. Я слежу за фигурой и стараюсь избегать вот таких... – опустив взгляд на десерт, громко сглатывает. – Вот таких вот безобразно вкусных вещей. ААА! К чёрту фигуру!
Плюхнувшись на стог сена, злобно сощуривает глаза.
– Ненавижу тебя, Дар!
Ага, конечно...
Адина слизывает сливки с вершинки пирожного. Умудряется подцепить кусочек клубники кончиком языка.
– Фигура у тебя, кстати, потрясающая, – просаживается мой голос.
Девушка откусывает от корзинки добрую половину и стонет от удовольствия.
Твою ж мать...
Оборачиваюсь, смотрю на вход. Конюх может зайти в любую минуту... Ну и к чёрту его!
Сажусь рядом с Адиной. Губы у неё перепачканы сливками. Мозг мой снова где-то в штанах.
– Дашь попробовать? – выдыхаю хрипло.
– Неа, – провокационно проводит языком по верхней губе, слизывая сливки.
– Что значит «неа»? Дай сюда, – тянусь к корзинке.
Адина поднимает её вверх, пытается вскочить, но я ловлю девушку за талию и притягиваю к себе. Падает спиной на меня, а я утрамбовываюсь глубже в сено.
– Всё, всё... Ты победил! – восклицает она, ёрзая на мне.
Отпускаю её. Адина ловко поворачивается и садится на меня верхом.
– Вот твой десерт! – мстительно заявляет она и размазывает сливки по моему лицу, в частности, по губам.
Отфыркиваюсь, пытаясь увернуться. Но она настойчиво водит десертом, растирая его по мне.
– Ты же хотел попробовать, Дар! Вот и пробуй! – хохочет она.
Ловлю её за затылок, наклоняю к своему лицу и втыкаюсь всей этой сливочной массой, куда придётся. Губы, волосы, нос... Адина визжит, пугая лошадей.
Затыкаю её нетерпеливым поцелуем. Такого вкусного у меня ещё никогда не было.
Хаотично скользим губами по лицам друг друга. Слизываю сладкие сливки с её щёк, а она с моих. Раздавив корзинку в руке, Адина кормит меня этим месивом и ест сама. И мы снова впиваемся друг другу в губы.
Пи*дец, как я выразился недавно, продолжается... Но я уже не в силах его остановить.
Наши дни
Просыпаюсь с головной болью и ломотой в паху. Мне срочно нужно выпустить пар. Днём качалка, а вечером – девочка.
На завтра есть работа. А ночью можно сгонять на драг.
Потом и Дана можно достать из чёрного списка, раз уж я обещал ему встать на путь исправления.
Правда, что во мне исправлять, не понимаю. Нормально всё у меня.