Усмехаюсь.
Какая хитрая зайка.
Но в мои планы не входит показывать своё лицо. Блог я веду ради развлечения.
– Кх-кх... – негромко прокашливается кто-то сзади.
Прекратив играть, оборачиваюсь.
Адина.
В её руках телефон. Насмешливый взгляд устремлён на экран. Похоже, смотрит мою трансляцию.
– Не отвлекайся, братец. Играй для своих фанаток, – шепчет она.
Отворачиваюсь и барабаню по клавишам «В траве сидел кузнечик». А пипл всё равно хавает и восторгается.
Адина стоит за моей спиной, положив подбородок на мою макушку. В носу щекочет от запаха её сладковатых духов. Пышная грудь упирается в спину.
Раздражает всё это жутко! Особенно реакция собственного тела.
Скомканно прощаюсь и заканчиваю трансляцию. Опускаю клап. Адина обходит меня, деловито усаживается на крышку и ставит босые ноги на мои колени.
Провоцирует меня постоянно. Глубоко убеждена, что мы не родственники. Типа либо я подкидыш, либо она.
Бред...
Наши отцы – родные братья, если что.
Короче, она с приветом.
– Когда ты там уезжаешь, мм? – смотрю в голубые глаза девчонки.
– Не скоро, – дерзко играет бровями. – У нас ещё куча времени.
Адина учится на дистанционке и по какой-то глупой причине гостит у нас. Вроде бы её родители в отъезде.
– Уроки все сделала? Проверять надо? – ёрничаю я.
– Хочешь домашку со мной делать? У тебя или у меня? – её стопа скользит к моему паху.
– Ммм... Амм... Тшш... – невольно вырывается у меня.
По какой-то дебильной причине я не останавливаю свою поехавшую кукушкой сестрицу. То ли мне скучно... То ли я заразился её теорией и действительно теперь не считаю нас роднёй.
К тому же эта чертовка очень сексуальная. Очень. Под её стопой в паху становится твёрдо. Адина расплывается в самодовольной улыбке.
– На сестру у тебя бы не встал.
Меня аж подбрасывает от её дурацкого умозаключения.
– Всё! Изыди отсюда, мелкая!
– Мне восемнадцать, придурок!
– Уйди, я сказал!
Выпроваживаю её за дверь. Ну как с ней не свихнуться?
Минут двадцать прихожу в себя, стараясь выкинуть её дерзкий образ из своих фантазий.
Тора не запрещает нам брак с двоюродными родственниками. Но не запрещать – это совсем не значит разрешать. К тому же семья Адины не принадлежит к нашей общине. Её отец женился не на еврейке, чем вызвал гнев деда и презрение моего отца. Адину просто терпят в нашем доме. Только моя мать к ней по-настоящему добра.
Выхожу из комнаты с чётким намерением найти Адину. Надо прекращать все эти игры.
Комнату ей выделили в противоположном крыле на первом этаже по соседству с прислугой. Мой отец не устаёт намекать девушке, как именно он к ней относится.
А вообще, что-то он загостился, чёрт возьми! Обычно месяцами его не видим – бизнес и всё такое. Но вот уже месяц отец дома.
Внезапно слышу звук звонкого удара, похожего на пощёчину. Замираю. Слышатся голоса из спальни матери:
– Оставь своё напускное беспокойство, Давид. Моё здоровье тебя не касается, – холодно говорит мама.
– Касается и ещё как! Ты завтра же ложишься в больницу, – безапелляционно заявляет отец.
– Это просто головокружение!
– Просто или не просто – будут выяснять медики. Всё! А за пощёчину ты ответишь! – шипит он злобно.
Подхожу к двери и заглядываю в спальню:
– Ма-ам!..
Отец резко отходит от неё.
– Да, сынок? – дрожит мамин голос.
Он что, бл*ть, ударить её хотел?
Они перманентно ругаются. Я уже привык. Но рукоприкладства ему не прощу!
– Вроде обед подали. Ты идёшь? – улыбаюсь маме.
– Я не голодна.
Захожу в спальню, прислоняюсь спиной к стене.
– А что с твоим здоровьем?
Моя мама часто кажется грустной или задумчивой, немного вялой порой, но никогда не выглядела больной.
– Всё у меня хорошо...
– Это не так, – вклинивается отец и рявкает на меня: – Если любишь свою мать, убеди её лечь в больницу!
С этими словами он сваливает.
Строго смотрю на маму. Она устало садится на край кровати.
– Голова последнее время кружится. Может, и правда нужно обследоваться?
Опускаюсь перед ней на колени.
– Обязательно проверься, слышишь? – заглядываю в её глаза. Они такого же карего цвета, как и мои. – Сделай это не потому, что он так сказал. А ради себя и ради меня. Ладно?
Перебирает пальцами волосы на моей макушке.
– Красивый ты у меня вырос...
Даже её улыбка наполнена грустью. Не говоря уже о взгляде. В её глазах порой столько боли, что и меня она цепляет. Мне кажется, это потому, что мама не любит отца. Больше не любит. Не знаю, что у них произошло, ведь они женились по любви, как часто рассказывает бабушка.