― Доброе утро, мистер Морган.
Я протянул ему обе сумки, освобождая свои руки.
― Доброе утро, Тони.
Я забрался на заднее сиденье, взял «Нью-Йорк таймс» с другого сиденья и положил ее себе на колени. Она была хрустящей и нераспечатанной ― как я любил свою газету каждое утро, Тони всегда приносил ее.
― Ваш помощник прислал информацию о вашем рейсе, ― сказал он, садясь за руль. ― Просто хочу подтвердить, что вы летите коммерческим рейсом из аэропорта Кеннеди?
Я поднял глаза, поймав его взгляд в зеркале заднего вида. Он возил меня уже давно. Лет десять, не меньше.
― Верно, ― сказал я.
Я выключил маленькую лампочку для чтения и выглянул в окно как раз в тот момент, когда Тони вырулил на дорогу. В это время дня Манхэттен напоминал пещеру. Здания заслоняли лунный свет, а солнце еще не взошло в осеннем небе. Было слишком рано, чтобы просыпаться. Но если бы я не ехал в аэропорт, то, вероятно, все равно не спал бы.
Когда мы свернули на Белт-бульвар, мой сотовый завибрировал во внутреннем кармане костюма. Я потянулся за ним и улыбнулся, поднеся телефон к уху.
― Маркус. ― На Западном побережье все еще была середина ночи, но я не удивился, что мой давний друг не спал.
― По дороге в аэропорт Кеннеди?
Я посмотрел в окно слева от меня, когда Тони перестроился на другую полосу.
― Совершенно верно.
― Джаред, мне ужасно неудобно, но я не смогу встретить тебя в аэропорту. Я пришлю одного из своих парней. Он будет прямо возле выдачи багажа. Я пришлю тебе его машину и номер…
― Не волнуйся, обо всем этом позаботился мой помощник.
― Я чувствую себя ужасно, ― сказал он. ― Я ― единственная причина, по которой ты приезжаешь сюда, и ничего из этого не произошло бы, если бы не ты.
На протяжении многих лет я наблюдал за различными этапами карьеры Маркуса, когда он работал в отрасли, приобретая больше знаний и ответственности. Теперь он был тем боссом, каким я его знал.
― Чепуха, ― сказал я, имея в виду именно это. ― Иди, отдохни немного. Ты нужен мне живым в течение следующих нескольких дней.
Он рассмеялся.
― Скоро увидимся, приятель.
Я повесил трубку и взял кофе, который Тони принес для меня, и пил его, пока он вез нас дальше в Бруклин. В большинстве утренних поездок горький черный напиток был идеальным дополнением к газете, и я допил его на заднем сиденье, прежде чем сесть в частный самолет моей компании.
Это утро не было похоже на большинство других. И то, что я хотел бы, чтобы в этой чашке был ликер, настолько дымный и доминирующий, что это заставило бы меня расслабиться, чтобы я не думал о настоящей причине, по которой сел на этот самолет. Та, которая не имела никакого отношения к встрече с Маркусом. Ничто в этом мире не было достаточно сильным, чтобы избавиться от этих мыслей. Даже виски.
― Могу я вам что-нибудь предложить, мистер Морган?
Я посмотрел на потемневшее небо, крепче сжимая горячую чашку.
― Можешь включить радио.
― Канал новостей, который вы обычно слушаете?
Мой взгляд упал на табличку, на которой было написано, что мы находимся в двенадцати милях от аэропорта.
― Нет, найди какой-нибудь рок, ― сказал я ему. ― И, Тони? ― Я перевел дыхание. ― Включи погромче.
ТРИ
ХАНИ
ВЕСНА 1984
Когда Хани впервые услышала голос Эндрю, она увидела звезды. Это было потому, что она лежала на кровати, ее катили через отделение неотложной помощи, и свет наверху полностью ослеплял ее. Но вспышки света в ее глазах также были вызваны болью. Каждый раз, когда сильная судорога пронзала ее живот, ее зрение становилось пятнистым и размытым.
Когда Эндрю присоединился к ней, он представился лечащим врачом отделения неотложной помощи медицинского центра штата Мэн и всю дорогу по коридору задавал ей вопросы. К тому времени, когда они вошли в смотровую комнату, медсестра положила холодную мочалку на лицо Хани, чтобы ей не пришлось напрягаться и держать глаза закрытыми.
― Я собираюсь потрогать ваш живот, ― сказал Эндрю, как только колеса кровати были зафиксированы. ― Вы можете оставаться в том положении, в котором находитесь. Мне просто нужно, чтобы вы сказали мне, если будет больно.
― Больно! ― крикнула Хани в ту же секунду, как он надавил на ее правый бок. Она пыталась бороться с пыткой, когда он придвинулся к ней сзади, но это было слишком. ― Ой!
― Хани, сделайте глубокий вдох для меня.