Иринкин телефон мигает вспышкой.
— Да, Тим? Не сплю, конечно. К зачёту блин готовлюсь! — слышу приглушённый голос Тима. — Нет, не одна. С Алёнкой, с кем же ещё? — выслушивает ответ, прикрывает динамик рукой и шепчет мне. — Тим приглашает нас к себе. У него родители по горящей в Турцию смотались. Весь дом в нашем распоряжении! — выразительно шевелит бровями.
Закатываю глаза.
— Уже едем, Тимоооша! — почти поёт в трубку.
Мы прибываем в коттеджный посёлок в пригороде, где обитает Зотов, минут через двадцать. Тим встречает нас у кованой калитки. Дом двухэтажный, кладка светло-коричневым кирпичом. Шоколадного цвета крыша. Тимофей ведёт нас по мощёной камнем дорожке внутрь. Я любуюсь свежеподстриженным сочно-зелёным газоном, как вдруг включается автополив. Отскакиваю в сторону, чтоб не обрызгаться, но несколько капель всё-таки попадают на мою вязаную юбку-лапшу чуть выше колен. В комплекте с ней идут свободная футболка со спущенным плечом и плетёные босоножки. Иринка завила мои волосы и сделала макияж с акцентом на губы. Они у меня в цвет юбки — малиновые. Выгляжу неплохо, что подтверждает удивлённый свист Костика. Они с Литвиновым расположились на диване в гостиной. В руках джойстики, на экране гигантской плазмы какая-то незнакомая мне игра. Вереница пивных бутылок, открытая коробка с пиццей. Короче, классическая холостякская вечеринка!
Присаживаюсь на диван. Конечно, со стороны Костика. Он безопаснее.
— Литва, ноги убери, а, — Зотов заваливается в помещение. Тащит стаканы для нас с Иринкой, салфетки, блюдечко с нарезанным лимоном и солонку.
— Что будем пить, девчонки?
— И мальчишки. А также их родители, — флегматично декламирует Костик. У него глаза красные, видно что не первый час в приставку рубится.
— Мне бы просто водички, — прошу. В горле пересохло.
Зотов округляет глаза, словно я оскорбила его в лучших чувствах.
— Тим, ну реально, нам хватит, — зевает Иринка. — Скажи спасибо, что вообще приехали.
Литвинов отбрасывает джойстик на соседнее кресло и сдавленно матерится. Проиграл походу. Мужчины — что дети, честное слово.
— Э-ээ нееет, — качает головой Зотов, — «хватит» будет, когда я скажу. Никакой воды в моём доме. Так и до пенсии недалеко! Я знаю одну приколюху, вам понравится.
Мы дружно стонем. Даже Костик, и тот подаёт голос:
— Блть, Тимон…
— Молчать! — рявкает этот аниматор «для бедных». Открывает стеклянный шкаф с посудой, дань советскому прошлому. Достаёт пять рюмок с «сиськами».
Иринка прыскает со смеху.
— Так, слушай сюда, — деловито поясняет Зотов. — В чем суть игры. Разливаем пойло…
Ну естественно! Какая игра у Зотова — и без пойла.
— Литва! — командует, указывая на бутылку текилы.
Литвинов тонкой струйкой наполняет рюмки.
Мне наливает на донышке. Я молчу, меня это как раз устраивает.
— Я — первый. Нужно закончить фразу «Я никогда не…» Например! Я никогда не заказывал проститутку! — все ржут. Зотов в своём репертуаре.
— И те кто делали это на самом деле, должны выпить. Кто не делал, тот не пьёт. Ясно вам? Всякую скучную хрень загадывать нельзя, иначе штрафная! Должно быть что-то такое, пикантное, понимаете?
— А кто решает, что хрень — скучная? — интересуется Литвинов.
— Я решаю, конЭшно! — Зотов забавно коверкает слова.
— Готовы? — солит руку и цепляет лимон. — Я никогда не заказывал проститутку!
Тимофей, Костик и Иринка отпивают.
Мы в полном «афиге» смотрим на неё.
— Чтоооо? Я не себе! — бормочет моя подруга. Которую, я, оказывается, знаю не так хорошо, как думала!
Следующий по очереди Костик. Он выдаёт тривиальное.
— Я никогда не делал тату или пирсинг!
Выпивают Зотов и я. Оказываюсь в центре внимания.
— Где? — прищурившись спрашивает Тима.
— Колись, Алёхина, — присоединяется Костик
Литвинов смотрит тяжёлым взглядом. Я физически ощущаю его неодобрение. Да пошёл ты! Папочка, блин.
Медленно задираю футболку, обнажая проколотый пару месяцев назад пупок. Во впадине поблёскивает незамысловатая «капелька» серебристого цвета.
Костик подаётся ближе.
— Е*ааать, Алёхина!.. — лезет пальцем. Отбиваю его руку.
— Только смотреть! — смеюсь.
Литвинов опускает рюмку на стол, она нервно звенит, соприкасаясь со стеклянной поверхностью. Отворачивается. Вижу, как дёргается кадык.
Зотов разливает текилу.
Иринка «водит». Задумчиво постукивает ногтем по грани рюмки.
— Мне никогда не изменяли, — грустно вздыхает.