«Дочка прокурора» срывает последние стопы. Это для меня, как красная тряпка для быка. Моментально приводит в бешенство. Пелена застилает глаза, когда я на удивление ровным голосом произношу:
— Иди к черту, Литвинов. У меня есть парень, и я его люблю. Адьёс!
В этот момент музыка заканчивается. Включается свет. От неожиданности Литвинов выпускает мою ладонь. Кипя от злости, стремительно подхожу к столу, хватаю клатч. Иринке на ухо:
— Мне срочно нужно уехать. Дома что-то случилось, — нет сил выдумывать, что именно. — Люблю тебя, созвонимся.
Целую офигевшую подругу в щёку и выхожу из здания, на ходу вызывая такси.
Литвинов порывается за мной. На выходе из кафе пытается остановить:
— Алёна!
Бросаю на ходу:
— Что непонятного я сказала?
Такси, как на зло, не едет. «Нет свободных машин в Вашем районе».
На улице давно стемнело. Время — час ночи. Тусклые фонари освещают улицу. Листья тополей, шевелящиеся на ветру, отбрасывают причудливые тени нам под ноги.
Мы отошли довольно-таки далеко от кафе, где проходит выпускной. Музыка доносится сюда глухим отголоском. Полосу движения пересекают редкие автомобили.
— Мы не договорили, — хватает меня за плечи и разворачивает, прижимая к себе вплотную. Всматривается в мои глаза, как будто что-то ищет в них.
— Нет у тебя никого… — тянет уверенно.
— Я не обязана тебе ничего доказывать!
— Шшш… — успокаивающе. Замираю загнанным зверьком.
Гладит мои плечи, поднимается выше. Зарывается обеими руками в волосы. Опять шея. Обнимает ладонями моё лицо. У меня дрожит нижняя губа. Я понимаю, что сейчас произойдёт. Я должна это остановить! Но не могу. Моё будто парализованное тело, как антена, словившая сигнал, настроено сейчас только на одного человека. Того, кто нежно трогает мои губы своими губами. Россыпью поцелуев покрывает щёки, нос. Опять губы. Проникает языком внутрь, гладит мой язык. Его вкус, неведомо откуда так хорошо знакомый, наполняет меня. Не в силах больше сдерживаться, стону ему в рот и обнимаю за шею. Он как будто ждал этого сигнала. Притягивает меня к себе настолько близко, что трудно дышать. Мы, как пазлы, совпадаем всеми частями тела.
В реальность меня возвращает резкий, как сирена, гудок авто. Что… что я делаю? У меня же есть Кирилл! Сколько раз уже было такое, что стоит Литвинову лишь поманить меня пальцем, и я лечу как мотылёк на свет? Обжигаюсь… Сколько раз после этого он со всего размаху опускал меня на землю? И сейчас я, по доброй воле, возвращаюсь в то же самое… болото.
Отталкиваю его. Зло вытираю рот тыльной стороной ладони.
— Ты бредишь, Литвинов. Между нами ничего нет и быть не может. Пара поцелуев не в счёт. Кто ты и кто я? Мы с тобой на разных ступенях лестницы, и никогда не сравнямся. Ты верно сказал. Я — дочь прокурора. А ты… ты всего лишь парень из деревни, который ничего из себя не представляет.
Звонит мой телефон. Беру трубку, не глядя. Отвечаю, смотря неотрывно в потемневшие глаза Литвинова. Его лицо будто окаменело и сливается цветом с тенями деревьев.
— Да, Кирюш? Привет, любимый. Я уже вызвала такси. Скоро буду дома. Конечно, сообщу. Люблю тебя, — контрольный выстрел.
Литвинов медленно делает несколько шагов спиной вперёд. Смотрит внимательно, как будто пытается запомнить все детали. Качает головой. Резко разворачивается и уходит. Не в кафе…
Провожаю его удаляющуюся фигуру хмурым взглядом. Слезы непроизвольно наворачиваются на глаза. Зло вытираю их. Еще чего!
В трубке, которую я всё еще прижимаю к уху, продолжает звучать голос:
— Алло, девушка! Аллоооо? Вы меня слышите? Адрес, куда машину доставить, назовите, пожалуйста?…
Глава 15. Поворот не туда
Возвращаюсь домой ближе к двум.
Тихо, стараясь не шуметь, проворачиваю ключи в замке. Заспанная мама в накинутом на плечи чёрном шёлковом кимоно выходит в коридор.
— Ты уже всё, доча?
— Да, мам, — отвечаю шёпотом и целую её в приятно пахнущую щёку.
— Как всё прошло? — интересуется.
— Да обычно, мам, — обнимаю её сбоку за плечи. Она гладит мои руки.
Моя мама, Марина Алёхина, в свои сорок с хвостиком выглядит просто прекрасно. Занимается йогой. Ежедневно совершает долгие пешие прогулки. Когда мы появляемся вместе на людях, нас зачастую принимают то за сестёр, то за подруг.
На цыпочках, чтобы не скрипел паркет, прохожу в свою спальню мимо комнаты брата. Серёже семнадцать, в этом году он закончил школу и собирается поступать на факультет технологий общественного питания. Учиться на юрфаке и продолжать семейную традицию он отказался категорически. Его смелость идти своим путем, наперекор воле строгого отца, безусловно, восхищает меня. Почему я так не могу?