— А знаете, Юрий Владимирович! Возьмите их себе! — возвращаю ему букет. — Жене подарите. Меня всё равно дома не будет пару недель. Они же завянут. Грех такой красоте пропадать. Берите, берите!
Ошарашенный консьерж переводит взгляд с меня на букет и обратно.
— Всё, мы уехали. Всего хорошего, Юрий Владимирович! И ещё раз с наступающим.
Тяну за собой упирающуюся Иринку.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — не успокаивается.
— Ничего. Я не знаю, от кого букет, — отрезаю. Не хватало ещё селить в её романтичной головушке лишние мысли. — Поехали, а то в пробку встанем. К Новому году туда толпами понаедут.
Глава 49. Поэт
31 декабря 2023, вечер
Алексей
Сижу за столом в своём кабинете. В глазах рябит. Устало тру переносицу, снимая очки. Пора закругляться. Харе.
Мама уже дважды звонила. Они все в сборе. Ждут меня к новогоднему столу. В этот раз мы празднуем у Оли. Всё-таки ехать в село с маленьким ребёнком не очень удобно.
Иванку я поздравил ещё вчера. Довёз их с Олесей до аэропорта. Улетели в Тай. С ними ещё родители. Тёща и тесть — бывшие, к счастью.
Никогда не понимал этого желания проводить Новый год где угодно, только не дома. А тем более — на пляже. Это же Новый год, не? Как минимум, это предполагает снег.
Попрощавшись с дежурным на КПП, иду к машине. Мама, кажется, что-то купить просила… Не помню. Ещё нужно поздравить всех. С кем-то просто соблюсти приличия, с другими — от души.
Хотя в этой самой душе у меня сейчас нагажено так, что выть охота. А не праздновать. Уж Алёна Александровна постаралась.
Встретив её пятнадцать лет назад, я и не представлял себе, какими проблемами это будет чревато. Знал бы — вообще не пришёл на ту латынь. Светловолосая, с голубыми глазами, Алёна ничем особо не выделялась среди сидящих с ней рядом. И я долго не мог понять, почему мой взгляд всегда находит именно её в комнате, полной других людей. Почему, когда она говорит, мне хочется, чтобы остальные сейчас же заткнулись. Почему, когда я трогаю её или целую, где-то за грудиной пронзительно щемит. Чертовщина какая-то, думал я. Но перестать смотреть — просто не мог. Смотреть же не запрещается?
Мои приоритеты всегда были расставлены чётко, как книги по полкам в отцовской библиотеке. Сколько себя помню, я знал, что буду прокурором. Возможно, это родилось вместе со мной. Возможно, пришло из детства, как образ того человека в синем костюме, который «спас нас всех». Какая разница, почему? Главное — я знал, чего хочу. Я упорно работал. И медленно, но верно шёл к своей цели. Ничего не должно было сбить меня с этого пути. Ничего и никто. Но у жизни хреновое чувство юмора.
Та светловолосая девчонка, на которую я просто смотрел иногда, как-то мягко и ненавязчиво вдруг поселилась в моей голове. И теперь я уже думал о ней, даже когда её не было рядом.
Знаете, такие картинки, на которых у человека на одном плече сидит дьявол, а на другом — ангел? Так вот, на моих плечах сидели двое — прокурор и Алёна Алёхина. Сколько раз я пытался согнать её оттуда, даже считать не буду. Поверьте на слово — много. Бесконечно много. Но Алёхина упорно не желала покидать ни поле моего зрения, ни мои мысли, ни это чёртово плечо. И как звезда на прокурорском погоне, отсвечивала, затмевая мне дорогу.
Однажды я просто устал бороться.
По долгу службы, в начале карьеры я частенько сталкивался с неблагополучными элементами. Бомжи, преступники, наркоманы. Один из них, плотно сидевший на этой пурге, как-то рассказал мне, что бросал сотни раз. Он описывал, как жил без наркотиков месяцами, совершенно не думая о них. А потом они начинали приходить к нему во сне. Из ночи в ночь, из ночи в ночь. Мучая и соблазняя. Никакие замены не работали. Это была просто навязчивая мысль, наваждение. И в итоге он, ожидаемо, ломался и возвращался к старым привычкам.
Так вот, Алёхина для меня — что-то типа того. Я пытался убежать от неё всеми силами, но в итоге всегда возвращался в начальную точку, как в компьютерной игре после проигрыша.
В конце концов, узнав, что она дочь Ядвиги, я понял, что так не может дальше продолжаться. Время делать выбор. И перестать уже, наконец, разводить эти романтические сопли. Женитьба на прокурорской дочке ради корысти — сюжет скорее для телесериалов на канале «Домашний», которые любит смотреть моя мать. А не для жизни. Прокурор же не царь. У всех есть свой срок службы. Хотя я предпочитаю говорить — годности.
Вмешивать личное в работу — это самое хреновое вложение в будущий карьерный рост. Ставить достижения по службе в зависимость от чувств и эмоций? Нет уж, увольте. Поэтому решение я принял без колебаний. Алёхину — в архив.