— Что будешь делать? — голос Иринки разрезает тишину комнаты. — Скажешь ему?
— Скажу. Он имеет право знать.
Она разворачивается ко мне лицом, подложив обе ладони под щёку. Чувствую её испытующий взгляд.
— Как это вышло, Алёхина? Колись. Нет, я, конечно, всегда подозревала, что у вас шуры-муры. Но это было так давно.
— Встреча выпускников, — отвечаю неохотно, так как воспоминания навевают тоску. — А затем я сняла квартиру, которая, как оказалось, принадлежит сестре Литвинова.
— Вот это совпадение! Судьба?
— Не знаю. Так вышло. Как-то само закрутилось.
— Почему ты не рассказывала мне об этом?
— А о чём рассказывать? Он сказал, что ему не нужны отношения.
— Да ладно? — Иринка вскакивает, обнимая подушку. — Вот же козлина!
— Нет. Он не такой. Он хороший. Отцу помог. По нему проверку начали. Лёша всё решил. Несмотря на то, что ему самому грозили неприятности по службе, если всё вскроется. А я… я обвинила его в том, что он — неблагодарный. Он обижен на меня, понимаешь?
— Глупости! Вы что, в песочнице? Детский сад, вторая ясельная? Поговорите, и всё решите. Или… или он тебя не любит? — смотрит на меня огорченно и как-то жалостливо.
— Почему же. Любит. Сам сказал.
Пялится на меня с выражением глубокой задумчивости на лице.
— Помоги мне понять, Алёхина, — Иринка садится ровнее. — Получается, что ты любишь его, а он любит тебя. Но вы не можете быть вместе, потому что…
— Он сказал, что не хочет отношений.
— Не хочет потому… что?
— Потому что его работа ему важнее всего.
— И именно поэтому он выбрал помочь твоему отцу? С риском для этой самой работы? — скептически поднимает брови. — То есть самое важное для него — работа, но он всё равно выбирает тебя? Рили?
— Когда ты говоришь об этом, всё кажется таким простым! — раздражённо отмахиваюсь.
— Да потому что оно и есть просто! Это вы, два великовозрастных идиота, зачем-то всё усложняете.
Иринка поднимается с постели и что-то ищет в чемодане. Возвращается в кровать с большой розовой косметичкой.
— Вот смотри, Алёхина. Объясняю на пальцах. Даже Макс поймёт. Достаёт алый карандаш для губ.
— Дай руку, — просит.
Переворачивает мою кисть ладонью вверх и чертит линию жизни.
— Вот это твоя жизнь, Алёхина.
Ставит жирную точку в начале.
— Вот здесь вы встретились с Литвиновым. Вот столько ты уже прожила. Без него, — стирает примерно треть линии, размазывая карандаш по моей руке. Ставит ещё одну точку.
— Вот здесь вы встретились опять. Вот столько, — показывает на оставшуюся линию, — тебе осталось жить. — Что дальше? Решать только тебе. Будешь ли ты жить без него? Или с ним? Какова вероятность того, что жизнь даст вам третий шанс?
Задумчиво смотрю на свою разрисованную ладонь.
— Я боюсь, что не получится.
— Если ты не попробуешь, то никогда не узнаешь, получится или нет.
Веду пальцем вдоль черты.
— Останется ли он точкой на твоём пути? Или станет продолжением? — чертит вторую линию вдоль, делая её жирной.
— Ты никогда не думала вести блог? Типа — психология для чайников? — усмехаюсь.
— Подумай, — отвечает предельно серьёзно. — И реши, чего ты хочешь. Точка или линия? Потому что на самом деле — всё просто.
Глава 51. Разминулись
Возвращаемся в город в предпоследний день каникул. Наш с Иринкой отдых порядком затянулся. Подруга задалась целью — во что бы то ни стало вернуть меня к жизни. Домашняя еда, каждодневные прогулки на свежем воздухе и покой, характерный только для маленьких провинциальных городов, действительно взбодрили меня.
Несколько раз ещё мы ездили в «Солнечную долину». Пока Иринка покоряла склоны гор, я сидела в ресторанчике, попивая тёплый малиновый морс. Смотрела на окружающих меня людей. Невольно вспомнился тот момент, когда Оля Литвинова говорила что-то о базе отдыха на новогодние праздники. А вдруг… вдруг они тоже будут здесь? Но никого из семейства Литвиновых-Ермолаевых я, ожидаемо, не встретила. Как там Иринка сказала? Сколько раз судьба ещё будет давать нам с Лёшей шансы? Не знаю. Пора брать всё в свои руки. Решительно настраиваюсь на откровенный разговор с ним по возвращении к послепраздничной жизни.
Отвожу Иринку в аэропорт. Долго обнимаемся на прощанье в зале ожидания. Целует меня в ухо, шепча:
— Всё будет хорошо. Веришь? Ты главное помни, что я у тебя есть при любом раскладе.