— Супер-Лёха! — констатирует Иринка, ловким движением отправляя в рот кружочек колбасы.
В замке входной двери поворачивается замок. Видимо, Литвинов вернулся. Слышу, как бряцают ключи о полочку в коридоре. Он не заходит в кухню, где мы сидим, а сразу направляется в ванную.
С того случая на уголовном праве прошло почти три недели и… ничего. Он ведёт себя так, как будто ничего не случилось. И я тоже. Мы почти каждый день встречаемся в универе, здороваемся, как ни в чём не бывало. Однажды, я даже одолжила ему ручку. И на этом всё! В принципе, такое затишье меня устраивает. Как он там сказал, состояние аффекта? Я с ним согласна…
— Лёш, чай будешь? — кричит Оля, когда вода в ванной выключается. — Лё-ёш⁇
— Буду, — буркает Литвинов, заходя на кухню. — Долго вам ещё?
Его волосы влажные после душа. Пахнет «олд спайсом», который я приметила на полочке в ванной, когда мыла руки. Одет по-домашнему, спортивные штаны и майка без рукавов. Выражение лица, как обычно, крайне недовольное, будто лимон надкусил. Литвинов, такой Литвинов. Случаи, когда он при мне улыбался, можно по пальцам пересчитать.
Лёша садится за стол. Кухонька у них с Олей маленькая, развернуться особо негде. Поэтому, когда он вытягивает ноги, то невольно задевает меня. Я дёргаюсь, как от удара током, усилием воли стараясь сохранить лицо невозмутимым. Оля суетится, заваривает чай. Делает быстрые бутерброды с колбасой и огурцом, параллельно отвечая на вопросы брата. Я же сижу с неестественно прямой спиной, как будто палку проглотила, толком не разбирая, о чём идёт речь. Мой взгляд прикован к смуглой руке Литвинова, по которой в данный момент стекает капелька воды, упавшая с ещё мокрых волос. Я смотрю на эту каплю и мне безумно хочется… слизнуть её языком. Что-о? Трясу головой. Окстись, Алёхина!
Литвинов, как будто услышав мои крамольные мысли, переводит взгляд на меня, но тут же отвлекается на болтовню сестры. В этом плане они с Олей полные противоположности. Угрюмый, нелюдимый Лёша и общительная болтушка Олька. Как она умудряется поддерживать с ним разговор, учитывая, что за всё время нахождения на кухне он и двух слов не произнёс, ума не приложу.
Мы заканчиваем нарезать салаты. Литвинов тоже помогает, чем вновь меня удивляет. Я думала, такой как он, откусывает колбасу от целой палки, так как не знает, как нож в руках держать правильно. А нет! Мелко крошит эту самую колбасу, а следом маринованные огурчики, картошку и лук. Я опять зависаю, глядя на его сильные пальцы и предплечья, обвитые венами. Да что ж такое, Алёхина?
Постепенно подтягиваются остальные.
Занимаю место на краю дивана, подальше от предполагаемого эпицентра будущей пьянки. Рядом со мной плюхается вездесущий Зотов. Вечер перестает быть томным. Ведь Зотов — это человек-кипиш. Я невольно кривлю лицо и перехватываю внимательный взгляд Литвинова. Поднимаю брови, мол «Что?»
Он отворачивается и, похлопывая себя по карманам в поисках сигарет, идёт на балкон.
— Литва, алё, ты же бросил? — обращается Тимофей к Литвинову. Так уж сложилось, что «Лёха» плотно закрепилось за мной в нашей компании. Поэтому Алексею досталось то, что осталось, как говорится.
Литвинов, не обращая внимания на Зотова, прикрывает балконную дверь. Сквозь шевелящиеся под дуновением ветра тюлевые занавески, я вижу, как он привычным движением кладёт одну руку в карман, затягивается и задирает голову вверх, выпуская дым в пространство сумеречного города, уже подсвеченное огоньками.
Зотов, не теряя времени даром, предлагает всем «накатить». Вспоминая свой недавний порыв облизать Литвинова, я соглашаюсь. На столе красное вино, пиво и водка. Я выбираю последнее, так как не хочу светить окрашенными вином зубами, а пиво попросту не выношу. Прошу Зотова намешать мне что-то типа «отвёртки», на что он возмущается:
— Какая «отвёртка», Лёха? Ты уже взрослая девочка. Не переводи продукт! — ставит передо мной запотевшую рюмку и по классике цепляет на вилку солёный огурец. — Это мамка Литвинова рОстила, а потом солила! Деликатес! Ну? Вздрогнём!
Я опрокидываю рюмку, сморщившись, и тут же закусываю «мамкиным деликатесом».
Глава 5. Бутылочка
Спустя полтора часа все в сборе. В квартире Литвинова гремит музыка.
Зотову, в общей сложности, удалось влить в меня водку ещё пару раз, после чего он потерял интерес к спаиванию скучной и зажатой меня, и пересел поближе к Ксюше, черноволосой кудрявой девчонке с такими же чёрными, как ночь, глазами. У Ксюши тонкая кожа, которая легко загорается румянцем, стоит ей немного выпить. Она сидит, вся раскрасневшаяся, на диванчике, а рядом — Тимофей, закинув руку на спинку дивана, что-то шепчет ей на ушко. Видимо какие-то пошлости, так как Ксюша очень по-девчачьи хихикает и стреляет глазками в подвыпившего Зотова.