– Ну и что?
– Как же? Куда же я?
– Истопником будешь при коттеджике… Когда будешь строить, запланируй себе комнатку в подвале… Тепло, тихо, никакой заботушки. Гости наверху заскучали – куда? – пошли к Ивану: истории разные слушать. А ты им ври побольше… Разные случаи рассказывай. Я об тебе заботиться буду. Я буду тебя звать – Иванушка…
– Карга старая, – сказал Иван. – Ишь ты, какой невод завела! Иванушкой она звать будет. А я на тебя буду горб гнуть? А ху-ху не хо-хо, бабуленька?
– А-а, – зловеще протянула Баба-Яга, – теперь я поняла, с кем имею дело: симулянт, проходимец… тип. Мы таких – знаешь, что делаем? – зажариваем. Ну-ка, кто там?! – И Яга трижды хлопнула в ладоши. – Стража! Взять этого дурака, связать – мы его будем немножко жарить.
Стражники, четыре здоровых лба, схватили Ивана, связали и положили на лавку.
– Последний раз спрашиваю, – ещё попыталась Баба-Яга, – будешь коттеджик строить?
– Будь ты проклята! – сказал гордо связанный Иван. – Чучело огородное… У тебя в носу волосы растут.
– В печь его! – заорала Яга. И затопала ногами. – Мерзавец! Хам!
– От хамки слышу! – тоже заорал Иван. – Ехидна! У тебя не только в носу, у тебя на языке шерсть растёт!.. Дармоедка!
– В огонь! – вовсе зашлась Яга. – В ого-онь!..
Ивана сгребли и стали толкать в печь, в огонь.
Запел Иван. –
– Мне в огне не гореть, карга! Так что я иду смело!
Только Ивана затолкали в печь, на дворе зазвенели бубенцы, заржали кони.
– Дочка едет! – обрадовалась Баба-Яга и выглянула в окно. – У-у, да с женихом вместе! То-то будет им чем поужинать.
Стражники тоже обрадовались, запрыгали, захлопали в ладоши.
– Змей Горыныч едет, Змей Горыныч едет! – закричали они. – Эх, погуляем-то! Эх, и попьём же!
Вошла в избушку дочка Бабы-Яги, тоже сильно страшная, с усами.
– Фу-фу-фу, – сказала она. – Русским духом пахнет. Кто тут?
– Ужин, – сказала Баба-Яга. И засмеялась хрипло: – Ха-ха-ха!..
– Чего ты? – рассердилась дочка. – Ржёт, как эта… Я спрашиваю: кто тут?
– Ивана жарим.
– Да ну? – приятно изумилась дочка. – Ах, какой сюрприз!
– Представляешь, не хочет, чтобы в лесу было красиво – не хочет строить коттеджик, паразит.
Дочка заглянула в печку… А оттуда вдруг – не то плач, не то хохот.
– Ой, не могу-у!.. – стонал Иван – Не от огня помру – от смеха!..
– Чего это? – зло спросила дочка Бабы-Яги.
И Яга тоже подошла к печке.
– Чего он?
– Хохочет?..
– Чего ты, эй?
– Ой, помру от смеха! – орал Иван. – Ой, не выживу я!..
– Вот идиот-то – сказала дочка. – Чего ты?
– Да усы-то!.. Усы-то… Ой, господи, ну бывает же такое в природе! Да как же ты с мужем-то будешь спать? Ты же замуж выходишь…
– Как все… А чего? – не поняла дочка. Не поняла, но встревожилась.
– Да усы-то!
– Ну и что? Они мне не мешают, наоборот, я лучше чую.
– Да тебе-то не мешают… А мужу-то? Когда замуж-то выйдешь…
– А чего мужу? Куда ты гнёшь, дурак? Чего тебе мой будущий муж? – вовсе встревожилась дочка.
– Да как же? Он тебя поцелует в темноте-то, а сам подумает: «Чёрт те что: солдат не солдат и баба не баба». И разлюбит. Да нешто можно бабе с усами! Ну, эти ведьмы!.. Ни хрена не понимают. Ведь не будет он с тобой жить, с усатой. А то ещё возьмёт да голову откусит со зла, знаю я этих Горынычей.
Баба-Яга и дочка призадумались.
– Ну-ка, вылазь, – велела дочь.
Иван-дурак скоро вылез, отряхнулся.
– Хорошо погрелся…
– А чего ты нам советуешь? – спросила Баба-Яга. – С усами-то.
– Чего, чего… Свести надо усы, если хочете семейную жизнь наладить.
– Да как свести-то, как?
– Я скажу как, а вы меня опять в печь кинете.
– Не кинем, Ванюшка, – заговорила ласково дочь Бабы-Яги. – Отпустим тебя на все четыре стороны, скажи только, как от усов избавиться.
Тут наш Иван пошёл тянуть резину и торговаться, как делают нынешние слесари-сантехники.
– Это не просто – заговорил он – это надо состав делать…
– Ну и делай!
– Делай, делай… А когда же я к Мудрецу-то попаду? Мне же к третьим петухам надо назад вернуться…
– Давай так, – заволновалась Баба-Яга, – слушай сюда! Давай так: ты сводишь усы, я даю тебе свою метлу, и ты в один миг будешь у Мудреца.
Иван призадумался.
– Быстрей! – заторопилась усатая дочь. – А то Горыныч войдёт.
Тут и Иван заволновался: