Она снимает резинку и распускает волосы, заплетённые в косу, а затем собирает их в сумасшедший пучок на голове.
— Вернусь через пару часов, — произносит она, хватая сумку со стула.
Прежде чем она убегает, останавливаю её и крепко целую в губы.
— Я люблю тебя, — шепчу я напротив её губ.
Она улыбается, отклоняясь чуть назад, и поднимает на меня взгляд.
— Я тоже тебя люблю.
Я не успеваю осознать это, как Лиз исчезает, хлопая дверью.
— Дерьмо, — я потираю лицо, думая о том, что мне срочно нужно позвонить Новембер и узнать, что она может подсказать мне насчет предложения.
Плюхнувшись на кровать, я достаю телефон и набираю её номер.
— Ты звонишь мне из Ямайки? Что случилось? — спрашивает Новембер после первого гудка.
Я смеюсь из-за материнского тона в её голосе, затем я слышу, как начинает плакать Джулай на заднем плане.
— Я не вовремя?
Слышу, как Ашер говорит ей, что позаботится о Джулай, пока она говорит по телефону.
— Нет, твой брат возьмёт её на себя. В любом случае, это его вина. Он теперь её никогда не выпускает из рук, поэтому если её никто не держит, она начинает реветь.
— Думаю, вина лежит на вас двоих.
— Нет, это всё его вина.
В её голосе я слышу нескрываемую любовь к моему брату, как безумно бы это ни звучало.
— Так что случилось? Почему ты звонишь из солнечной Ямайки?
— Думаю, я облажался.
— Тревор! — выпаливает она точно так же, как и моя мама.
— Не в этом плане.
— А в каком?
— Я сказал Лиз, что люблю её. — Я не упоминаю Новембер о том, что не оставил Лиз выбора, когда говорил это, и вынудил её ответить мне тем же, а затем сказал, что она обязательно выйдет за меня замуж.
— И? Она любит тебя. Тоже мне, большая проблема!
— Откуда ты знаешь? — я замираю и жду, пока она расскажет мне о том, что знает.
Я никогда не хотел, чтобы Лиз сказала, что любит мне, пока не будет к этому готова. Я не хотел вынуждать её, но именно это я и сделал: не дал ей выбора и заставил признаться.
— Она рассказала мне, — говорит Номебер таким тоном, словно все парни глупые.
— Почему она рассказала это тебе, а не мне?
Теперь меня злит тот факт, что Лиз испытывала те же чувства, но молчала, пока я мучился последние несколько недель.
— Она хотела убедиться, что эти чувства взаимны, прежде чем рассказать о них.
— Господи, почему женщины так поступают? Почему вы думаете, что знаете, о чём думают парни?
— Ты мужчина. Ты думаешь только о сексе и о спорте. Было не сложно догадаться, — она смеётся, прежде чем я слышу громкий шлепок. — Ашер, — говорит она, затем наступает тишина, которую прорезает громкий стон.
Я вешаю трубку, чтобы не услышать ничего лишнего. Надеюсь, я никогда не услышу, как мой брат занимается сексом с той, которую я считаю за свою родную сестру. Я ложусь на кровать и закрываю глаза.
Я просыпаюсь от стука в дверь. Поднимаю взгляд на часы: я спал около двух часов.
— Уже иду! — кричу я.
Я даже не смотрю, кто стоит за дверью, потому что все ещё наполовину сплю. Меня застают врасплох, когда я врезаюсь в стену своей спиной, удерживаемый за шею.
— Какого чёрта ты творишь с моей сестрой? — спрашивает Тим, рукой сжимая мне горло.
Я использую свободную руку, чтобы сменить наши позиции. Видимо, он этого не ожидал, так как сам оказался прижат к двери.
— Слушай сюда ты, кусок дерьма, — рычу я, когда моя рука обвивается вокруг его горла, — я люблю её, и это даже больше, чем я могу сказать тому, кто имел наглость украсть у неё все деньги, вынуждая её найти себе вторую работу, которая, как оказалась, стала работой в чертовом стриптиз-клубе!
Я так зол, что чувствую, как бежит кровь по моим венам.
— Ты и понятия не имеешь, о чем говоришь, — кашляет он, когда я ослабляю хватку.
— Это я не знаю, о чем говорю? Я тот, кому она всё рассказывает. — Я снова сжимаю его горло. — Не говори мне, что я не знаю, о чем говорю.
— У меня не было выбора. Мне нужны были деньги. Я узнал, что Кара беременна, и вынужден был погасить некоторые долги.
— Поэтому ты решил украсть у семьи?
— У тебя нет ребёнка. Ты меня не поймешь.
Я отпускаю его и вхожу в номер.
— Ты прав. У меня нет ребёнка. Но у меня есть девушка и семья, которым я никогда не позволю разбираться с моим дерьмом за меня.
— Ох, великий Тревор Мейсон вдруг стал таким благородным.
— Ты ничего не знаешь обо мне.
— Ох, но разве не все знают о тебе?
— Ты правда нашёл меня, чтобы поговорить об этом дерьме? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди.
Внутри меня кипит кровь. Если бы не мое обещание Лиз, его задница уже давно висела бы на балконе.
— Я хочу знать, что ты делаешь с моей сестрой.