Конечно, мы не думали, что доживем до краха социализма, и когда в конце восьмидесятых Горбачев затеял «перестройку», мы, пятидесятилетнее дурачье, ее осторожно, но все-таки приветствовали — еще бы! — каждый чувствовал причастность к историческому моменту. И первые шаги новых властей обнадеживали — действительно появилась свобода слова. В те дни многие из нашего поколения даже растерялись. Это и понятно, ведь если лошадь, всю жизнь проработавшую в шахте, вывести на свет, она ослепнет. И понятно, все надо получать вовремя — свободу мы получили запоздало.
И все же мы думали, что «перестройка» приведет к лучшему: отменят прописку, и каждый сможет жить где хочет; каждый получит достойную зарплату и, наконец, сможет побывать за границей, посмотреть мир; что, наконец, разрешат частное предпринимательство, но в разумных пределах (от мастерских и кафе до небольших магазинов), без собственности на гигантские заводы, железные дороги, нефтепроводы, энергосистему, телевидение, тем более на природные богатства: леса, луга, озера (об этом еще Л. Толстой писал Столыпину). И конечно, думали, что все преобразования пойдут под строгим контролем государства. Только так.
Ну и, само собой, мы надеялись, что отменят всякие привилегии, и на госслужбу придут умные и честные люди, а таких немало в нашем Отечестве, немало, это известно каждому.
Что касается искусства, мы были уверены — с «перестройкой» из небытия появится множество первоклассных произведений, а ничего нового не увидели (напрашивался вывод: стоящие вещи и создаются в тяжелых условиях — срабатывает эффект сопротивляемости материала).
В дальнейшем те, кто подвывал власти, получили зеленую улицу, а патриотов оттеснили на обочину. Теперь уже совершенно очевидно, что за все годы «демократии» не создано ни одного по-настоящему ценного произведения. И вообще, я не знаю ни одного талантливого и честного русского человека, который поддержал бы «реформы», за «демократов» выступают одни подлецы.
Ну, а безмозглая молодежь в торопливое «перестроечное» время, при разнузданной свободе, естественно, ликовала, прямо захлебывалась вседозволенностью. Как поганки после дождя, множились безвкусные картинки и корявые стихи на Арбате — «улице свободы», кафе заполоняли гитаристы, длинноволосые ребята играли три ноты и завывали кастратами. Нам-то, старомодным, привязанным к классике, к вещам, проверенным временем, было ясно, весь этот эпатаж — желание удивить от творческого бессилия, работа в холостую, самообман, местами просто шарлатанство. У этих ребят был в моде андеграунд — некий синтез искусств. Точно бабочки, у которых нарушен генетический код, они дурачились, ломали традиции, открещивались от учителей. Мы посмеивались: пусть себе делают что хотят, запрещать ничего не надо, хватит всяких запретов, но вот вопрос — куда они идут с таким багажом ценностей?! Их работы в лучшем случае вызывали недоумение, в худшем — отвращение.
Справедливости ради надо отметить — среди уличных художников и музыкантов попадались профессионалы, но таких были единицы. Повторюсь, мы против всяких запретов в искусстве, но в массовой культуре без фильтров не обойтись (Пушкин, как известно, выступал за строгую нравственную цензуру); все европейские страны имеют советы, наблюдающие за нравственностью, а у нас вседозволенность привела к невиданному разгулу «ублюдочности».
Ну а потом произошел переворот и беловежские заговорщики скинули Горбачева. Власть захватили образованные, циничные и наглые негодяи, объявившие себя «демократами». Они выдвинули вперед бывшего секретаря обкома, властолюбивого алкоголика, и за его спиной начали разрушительные «реформы» (как известно, умное зло опасней глупого, и негодяи не могут иметь благородных целей).
Прежде всего они объявили независимость России — от кого? От самой себя? Один из заговорщиков (Бурбулис) пояснил — от «Советского тоталитарного государства» — надо понимать, от своей истории. Затем «демократы» обвалили рубль (предварительно обменяв свои деньги на валюту) и провели «прихватизацию»; в одночасье группа мерзавцев, скупив за бесценок акции предприятий, стала миллионерами, а все население без гроша за душой. Произошло величайшее ограбление века! Такого в истории еще не было, не было! (Позднее олигарх Ходарковский признался: «Если бы у нас было государство, меня давно поставили бы к стенке»).