– Алина, я сейчас действительно тебя ни черта не понимаю. Чего именно ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты наконец развёлся, как обещал. Я хочу, чтобы сдержал данное мне слово.
– Я же говорил тебе, попросил подождать ещё немного.
– И, как надолго протянется это твоё немного? Я устала, понимаешь? Устала ждать, устала притворяться подругой твоей жене, натягивая улыбку всякий раз, когда мы встречаемся с ней. Меня уже воротит от косых взглядов соседок и со страдальческих взглядов воспитателей в детском саду.
– Алина, я обещаю, что скоро всё улажу.
– Что ты можешь уладить? Пора тебе уже понять – как бы не любила тебя Лона, но баба она не глупая. Так что, милый мой, смирись, что от её денег не видать тебе больше того, что она сама благородно тебе выделит.
– Это мы ещё посмотрим.
– Алик, давай на чистоту. Ты никогда в неё не верил, всегда считал её увлечение бесполезной тратой времени и средств. А сейчас хочешь урвать большой куш? Так не бывает дорогой.
– Илона слишком глупая и наивная, и до потери сознания влюблённая в меня дура. Сейчас главное придумать очень хороший план, чтобы потом она не смогла доказать, что её развели и выудили деньги. И вытащить с её счёта всё до копейки.
– И ты так уверен, что она поведётся на придуманную тобой байку?
– Ещё как поведётся. Пять лет назад же повелась, когда я скормил ей историю с ДТП и дорогой тачкой, – торжествующе похвастался Алик, слишком гордый своей ложью.
– Тут мне крыть нечем. Я тогда реально была удивлена, когда ты мне через пару дней деньги принёс на покупку квартиры.
С каждыми сказанными ими предложения, у меня внутри всё обрывалось, словно кто-то кровожадно подрезал крылья, которыми я была окрылена все эти годы. Мне стало так тошно от предательства людей, которых считала родными.
Не в силах больше слушать их разговор, я покинула место своего укрытия и вошла в комнату.
Алина, как только меня увидела, выронила бокал с шампанским, а глаза Алика готовы были вылезти из орбит от удивления.
– Илона? Как ты здесь оказалась?
– Да так, мимо проезжала, дай думаю зайду.
Меня рвало на части изнутри, вот-вот и я готова была расплакаться, но я держалась, хоть и давалось мне это трудно. Ни за что эти сволочи не увидят моих слёз.
Глава 3.
Илона.
– Как ты узнала? – спросил осипшим голосом «муж».
– Один из пиджаков твоих решила постирать, – я прошла вглубь номера и стала оглядываться, это хоть как-то отвлекало меня и не давало впасть в безумство, – Стала проверять карманы, дабы не постирать что-то лишнее, а там вуаля, квитанция об оплате номера в этом отеле, – демонстративно пожала плечами, кинув скучающий взгляд на Алика, когда у самой внутри разрасталась буря болезненных и обжигающих эмоций.
– Как давно ты там стояла?
– Достаточно давно, чтобы подслушать ваш интересный разговор.
– Всё слышала!? – прозвучало из его уст больше утверждение, чем вопрос.
– Умгу.
– И…, – запнулся Алик, – что теперь?
– А что теперь? Развод, девичья фамилия и раздел имущества.
– Раздел имущества? – удивлённо переспросил почти бывший муж, – Ты…всё имеешь в виду.
– Под словом ВСЁ, ты что подразумеваешь?
– Имущество, счета?
– Квартира, единственное, что у нас действительно совместно нажитое и что мы покупали пополам – необходимые документы на это имеются. Остальное у каждого своё. Или ты забыл о брачном договоре, на котором сам же и настоял? Машины, счета, заработок – у каждого это всё своё, и ни один из нас к счетам другого не имеет никакого отношения. Тем более, что ты уже, итак, хорошо с меня поимел, даже вон любовнице квартирку прикупил на мои кровно заработанные деньги.
– Я не любовница, – зло выкрикнула Алина.
– Дааа? И кто же ты тогда, позволь спросить?
– Я его любимая женщина.
– Может ты и любимая женщина Алика, но ты видимо забыла, что он женат. А те, кто спят с женатиками, зовутся любовницами, – специально злила я бывшую подруженцыю.
Алина, когда злится и заводится, становится красная, как помидор, а мне сейчас доставляло огромное удовольствие лицезреть подобное.
– Пусть я любовница, зато не дура, как ты. У тебя под носом муж трахал твою же подругу на протяжении более пяти лет, а ты наивно верила в его сказки о задержке на работе и сверхурочных, – заржала эта психически неуравновешенная.
– Алина, – обрывает её тираду Алик.
– Пусть выскажется, «милый», – последнее слово я нарочно выделила интонацией, обойдя Алика по кругу и положила на его плечо свою руку, чем вызвала ярость у его любовницы, – Она же наверняка все пять лет об этом мечтала. А знаешь, я даже не удивлена, что это ты, – разочарованно хмыкнула я, а на сердце у меня давило от боли предательства.