И не то чтобы Такаши был не согласен с дедом – с того, и правда, было достаточно смертей на его век, – но заводить семью и жить на одном месте он совсем не хотел. Тем более единственная, с кем он мог бы что-то такое организовать, жила в Берлине и покидать его не собиралась ни под каким предлогом. Они поэтому-то и расстались – Лиз была больна Берлином и не допускала и мысли, что когда-нибудь в будущем отправится за Такаши в Японию. Она и так, пока они встречались, если так можно было назвать их отношения, не соглашалась с ним поехать даже в другой город, что уж говорить о стране.
Наверное, поэтому после того болезненного разрыва зацепить его смогла только Анна. Хоть она сама ещё этого не понимала, но в ней горел тот же огонь, жаждущий путешествий и новых впечатлений, как и в нём самом. Он чуял это даже на расстоянии. Может, поэтому так безошибочно находил её в своих поездках?
Дед опустился на колени перед низким столиком и присел на пятки. Его кимоно тут же смялось и приподнялось на груди и животе, поэтому, кряхтя, он поправил его, а затем потянулся за своей кружкой, которая уже давно ждала его. Седые длинные волосы, которые он так старательно всегда заглаживал назад, сейчас растрепались и торчали, немного завиваясь на концах. Прям как у самого Такаши, когда тот забывал причесаться.
От этого наблюдения на душе потеплело, и Такаши почувствовал, что он наконец-то дома, спустя долгие месяцы странствий по Европе.
– Ладно, с котом я погорячился, – ворчливо начал дед. – Мы с ним, вроде, нашли общий язык. Без него было бы скучно. Иди сюда, прохвост! Почешу тебя.
А кот только и ждал этого. Пулей выскочив из-под стола, он, громко мурча, принялся тереться об деда. В груди у Такаши тут же что-то защемило – ревность, наверное, – ведь к нему Хэппи так резво никогда не бежал, и он недовольно нахмурился.
– А ведь это я спас тебя от голодной смерти на улице! – возмущённо обратился к коту Такаши.
– А я спасаю его от неё каждый день, – припечатал дед. – Был бы почаще дома, может, кот и любил бы тебя больше.
– Дед, ну, я, правда, не могу чаще приезжать. По контракту мне ещё пять лет нужно налаживать оборудование компании по всей Европе. Я и так возвращаюсь всегда при первой же возможности.
Дед махнул рукой и поджал губы.
– Да ну тебя! Лучше расскажи, что там у тебя с этой, как её… Лиз?
– Мы расстались, – нехотя ответил Такаши, предвидя шквал негодования.
– Ох, за что ж мне всё это? В чём я провинился перед богами? – запричитал дед. – Был бы твой отец жив, научил бы тебя, как к двадцати годам обзавестись женой и детьми. Или хотя бы с брата взял бы пример!
От упоминания брата Такаши передёрнуло.
Глава 10.2
Он не общался с ним нормально с того дня, как они похоронили мать. Он винил его, а, может, и себя в том, что не уделял достаточно внимания ей и проглядел первые признаки её болезни. А ведь после того, как отец всего за несколько месяцев сгорел от рака, они мог ли бы и догадаться, что сердце любящей отца до безумия матери не выдержит и остановится одним ужасно тоскливым днём.
Быть может, от этого он так отчаянно бежал из этого дома и из этой страны? Он так и не смог смириться.
– Кстати, как там Асуми? – в попытке отогнать эти мысли, спросил Такаши.
– Съездил бы к нему и сам узнал. Они с Микой уже третьего ждут. Хоть кто-то деда радует.
– Тогда зачем ты от меня внуков требуешь?
– Ничего ты так и не понял, – устало выдохнул дед. – Я не внуков требую, а чтоб ты жену себе нашёл – судьбу свою. Любовь, в конце-то концов, если ты ещё не понял, к чему я веду.
– Я нашёл уже любовь. Она везде.
Стукнув чашкой по столу, дед нахмурил брови и серьёзно сказал:
– Хотя бы сам себя не дури. Не нашёл ты никакой любви. Будь оно так, не мотался бы ты по всему свету и не искал, не пойми чего. Не перебивай! Я же знаю, что ты что-то ищешь. Нашёл бы – уже осел бы давно где-нибудь и наслаждался каждым мигом этой любви. А так носишься как неприкаянный, душу себе рвёшь по всяким мелочам.
Такаши не знал, что ответить. Мудрость деда как всегда придавила его своей глубиной и ясностью. Ещё не было ни одного раза, чтобы дед не раскрыл ему глаза на то, что он до этого долго считал решением всех своих проблем.