Как он оказался здесь, снова с ней? Им никогда не было хорошо вместе. Это была иллюзия, в которой все его убедили. Ему продали товар, срок годности которого истек. Он думал, что если Джуд уйдет навсегда, то сможет вернуться к своей прежней жизни, словно она не расставила все по местам. В головоломке, которой была его жизнь, не хватало краеугольных кусочков и важных из них, составлявших его суть. Как он мог по глупости думать, что свидание с Кэтрин будет лучшей идеей… или сможет заполнить эти пробелы?
Он пытался. Но после трех свиданий с ней ее вид и голос заставили парня съежиться, а сердце сжаться, поэтому он отвернулся от нее. Тейлор отвернулся и от окна, в которое хотел выглянуть. И он отвернулся от мысли о Джуд, которая была сейчас где-то там, в том городе.
— Я хочу спать.
Она встала.
— Тогда я пойду. Часы посещений скоро заканчиваются, и я чувствую себя грязной, находясь рядом с таким количеством больных людей. Лучше приму ванну и хорошенько высплюсь. Я вернусь утром и принесу тебе свежий кофе. — Она подошла к его кровати и наклонилась, чтобы поцеловать Тейлора в щеку. Похлопав его по плечу, она добавила:
— Увидимся утром. — Она направилась к двери, пока он смотрел ей вслед.
Благодарный ей за это, он начал переворачиваться на другой бок и пытаться уснуть, но в комнату вошел нежеланный посетитель. Тейлор бросил один взгляд и сказал:
— Уходи, Руфус. Я не в настроении ругаться с тобой.
Руфус поудобнее устроился в кресле у окна — довольно популярное место за сегодняшний вечер. Тейлор решил, что попросит медсестру убрать кресло, когда Руфус уйдет.
Руфус посмотрел на Тейлора, но его обычного взволнованного выражения он не увидел. Он выглядел… униженным, как будто это вообще было возможно.
— Я пришел извиниться.
Теперь Тейлор захотел услышать это и лег на спину, чтобы увидеть своими глазами и внимательно слушать каждое слово.
— Продолжай.
— Я был настоящим мудаком по отношению к тебе. Ты знаешь почему, ревность, что бы это ни было, черт возьми, но это ничего не меняет. Мне жаль.
— Как ты узнал, что я здесь?
— Несколько моих друзей были на сборе средств, а ты знаешь, как распространяются сплетни.
— Так ты извиняешься, потому что думаешь, что я могу умереть?
— Что-то в этом роде, но я все равно был тебе должен. Просто подумал, что сейчас подходящее время сказать это.
— Чтобы очистить совесть?
— Пойми, Тейлор, — голос Руфуса звучал серьезно, — это не легко для меня. Я не извиняюсь. Вообще. Но для тебя я сделал исключение.
— Опять же, это не легко для тебя? Это тяжело для меня, Руфус. Понимаю, ты чувствуешь себя вправе распоряжаться людьми и вещами, но ты не имеешь права быть мучеником в этой ситуации. Признаю, я жертва, потому что, когда ты сегодня вечером пойдешь домой, я останусь в этой больничной койке ещё неизвестно на сколько. Так что, как бы я ни был благодарен тебе за извинения за все годы дерьма, не делай этого, чтобы почувствовать себя лучше. Это не искренние извинение. Скажи правду. Так, чтобы я поверил тебе.
Руфус стоял, уставившись в окно. Тейлор надеялся, что Руфус усвоил то, что он только что сказал. Когда Руфус снова повернулся к нему, он сказал:
— Прости, Тейлор. Мне правда жаль. Ты многое потерял. — Тейлор понял, что Руфус слышал о Джуд. — И на кону гораздо больше. Так что я искренне сожалею обо всем, что натворил, и это усложнило твою жизнь.
После такого Тейлор был бы признателен.
— Спасибо. — Но это не означало, что он хотел выпить с ним пива в ближайшее время, но усилие, которое он приложил, было приятным.
Руфус повернулся, чтобы уйти, но перед этим сказал:
— Береги себя, чувак. Желаю тебе всего наилучшего.
— Спасибо. — Сказал Тейлор, но ему хотелось врезать Руфусу за то, каким ублюдком он был. В чем был смысл? Это. Полная задница.
Как только он ушел, Тейлор перевернулся, стараясь не взбалтывать капельницу. В течение следующих нескольких часов в больнице наступила тишина, поскольку все посетители разошлись, а ночной персонал приступил к своим сменам.
Краткий визит родителей ранее все еще раздражал его. Он хотел бы начать все с чистого листа и уехать отсюда подальше. Его ценности не совпадали с ценностями людей, которые были солидарны с ним. Когда он думал об этом, их никогда не было рядом. Взглянув на капельницу, он представил, как убегает ночью, возвращается к себе домой, собирает чемодан и исчезает. Он мог бы начать все сначала. Деньги были хорошие, очень хорошие, но он мог зарабатывать на жизнь. Он мог бы построить ее снова.
Но эта проклятая капельница была сильным напоминанием о том, что у него не было роскоши жить в бегах, без медицинского страхования или своего трастового фонда. Его тело предало его точно так же, как Джуд.
Он больше не мог заботиться о Джуд. Неважно, где она была. Или что делала. Она предала их любовь, оставив его тонуть в ней. Она предала их будущее, отказавшись от него. Она предала его; его надежда окончательно угасла. Как и окна в зданиях напротив, яркий жизненный свет у Тейлора погас, затем он закрыл глаза и заснул.
Медсестра с седыми волосами, собранными сзади в пучок, на цыпочках вошла в палату. Он открыл глаза и увидел, что она проверяет капельницу.
— Который час? — Спросил он, его голос все еще был хриплым после сна.
— Прошу прощения. Я Вас разбудила?
Ее голос был достаточно добрым, и ему захотелось успокоить ее.
— Все в порядке.
— Сейчас чуть больше трех утра. Как себя чувствуете? — Прошептала она. Коснувшись его головы, она улыбнулась ему. — Думаю, Вас завтра выпишут, если готовы.
— Я готов уже сейчас. — Тейлор попытался встать.
— Эй, постойте. — Она приподняла кровать, чтобы поддержать его спину. — Вы здесь на целую ночь, так что устраивайтесь поудобнее. Пару минут назад я принесла свежий кувшин воды. — Она придвинула поднос поближе. Кофе, который принесла ему Кэтрин, исчез. — Могу я Вам что-нибудь принести? Вам удобно?
— Все нормально, — сказал он, улыбаясь ей доброй улыбкой в ответ. — Знайте что-нибудь о моих результатах?
— Идете на поправку. И это хорошая новость. Доктор будет здесь утром, чтобы все обсудить с Вами. — Она прислонилась к его кровати и сказала:
— Знайте, у моей мамы болезнь Паркинсона. Есть много причин того, что вызывает серьезные симптомы, но у нее это вызвано стрессом. У Вас был стресс?
Он не лгал.
— Да. — Что-то в ее сочувствующем взгляде заставило его во всем признаться:
— Я потерял любовь всей своей жизни. И хотя моя жизнь, возможно, не такая долгая, как у некоторых, она заставила меня поверить, что мы будем вместе навсегда.
Он сглотнул. Внезапно почувствовав, что ему не следовало признаваться в этом самому себе, а тем более незнакомцу. Он налил себе стакан воды и постарался избежать печали, которую мог видеть в ее глазах.
Когда прошло несколько неловких мгновений, она накрыла его плечо своей рукой и сказала:
— Не думаю, что Вы потеряли ее. Я видела ее здесь раньше. Очевидно, что она все еще заботится о Вас, и сильно.
— Кэтрин не заботится ни о чем, что не вращается вокруг ее наполненного салонами, помазанного светской львицей существования.
Она вздохнула, но нежно сжала его руку.
— Прошу прощения.
Кивнув, теперь он почувствовал себя смущенным.
Медсестра перешла на другую сторону кровати.
— Хотите, я закрою жалюзи? Иначе взойдет солнце и разбудит Вас.
— Оставьте открытыми. Спасибо.
— Отдохните немного, мистер Барретт. Уверена, что у Вас был насыщенный событиями вечер, Вы же не хотите повторения на другой день. — Она направилась к двери, но, как будто что-то забыла, вернулась к его постели.
— Я не должна была этого делать… — Она оглянулась через плечо, затем снова на него. Женщина полностью завладела его вниманием, но его горе никуда не делось. — Я знаю, Вы сказали, что Вы ей безразличны, но она хотела оставить это для Вас. Я проверила Вашу карту, чтобы убедиться, что все в порядке, ради безопасности. Но все хорошо. Можете взять их. — Она вытащила из кармана маленький пакетик и положила его ему на ладонь.