Сколько бы я ни нажимала, буквы на экране не появлялись. Не выдержав, обуреваемая всеми возможными эмоциями, я закричала:
- Вот же гадство! Невероятное гадство! Не умеешь работать - не работай! Я уже с утра столько всего сделала! А ты! Ты! Ты не работаешь! Ты только мне мешаешь!
Вдруг со спины раздалось мужское удивлённое:
- Хорошо, я уйду, не зачем так орать. Не буду мешать.
Я даже подпрыгнула от неожиданности. В проёме двери стоял озадаченный Пак и взирал мне в спину с плохо скрываемым раздражением.
- Нервные все стали, - буркнул он себе под нос и удалился, высоко подняв голову.
Я сначала хотела объяснить, что сказанное относилось совсем не к нему, но потом передумала. Пусть это будет профилактической мерой от его лени.
На следующий день мое положение в глазах нового шефа расшаталась ещё больше. Я работала целых три часа без перерыва, но, поняв, что глаза скоро вылезут из орбит, выключила компьютер и села пить чай. Разложила перед собой плюшки, баранки, бутерброд и начала наслаждаться трапезой, помахивая ножкой. Через пять минут поняла, что за мной пристально наблюдают. Так и было: Пак стоял у двери и глядел, как я чаевничаю.
Я чуть не поперхнулась пряником, но решила не сдавать позиций. Допила чай, демонстративно громыхнула чашкой с железной ложечкой для сахара, и села за компьютер.
Борис Эдуардович ушел. Однако комп не включился. Я вызвала сисадмина, и, пока он чинил мой единственный рабочий инструмент, решила отведать варенья. Снова налила чай, и только запустила ложечку в банку, повернулась и чуть не упала: на меня смотрел Пак.
Увидев, что я его засекла, он демонстративно глянул на свои часы, покачав головой. Я хмыкнула.
Но через полтора часа работы к нам в офис пришла коллега, которая находилась в декретном отпуске. Мне пришлось срочно доделывать все дела, чтобы вместе с нею попить чай и выслушать все новости ее новой жизни.
Что же случилось дальше? Правильно! Я снова обнаружила в дверях обозленного шефа, который уже не скрывая своего отношения, недовольно качал головой. В общем, в тот день он видел меня с чайной чашкой не меньше семи раз и это было ужасным рекордом для меня.
Потому что обычно я пила чай только один раз в день - во время обеда.
- Петухова, вы скоро лопните! - буркнул он мне уже перед тем, как кончился рабочий день, поймав меня с кружкой в коридоре. А ведь я обычно так себя не веду во время рабочего дня, отдавая делу всю себя без остатка!
На третий день я не успела переодеться и явилась на работу с очень легком и очень откровенном комбинезоне на двух лямках, которые должны пересекаться на спине, удерживая грудь на месте. Но в спешке от того, что я проспала и ужасно опаздывала на место службы, вещь я натянула совсем неправильно, и лямки болтались у меня спереди и сзади, грозя выпустить на свободу все то, что нужно скрывать.
Успела вовремя, бухнулась в кресло в окне для приема заявлений и начала объяснять посетителю, как верно заполнять бланки. Молодой человек, смущающийся жених, ничего не понимал и мне пришлось вый ти из своего окна, чтобы самой, лично, на пальцах, объяснить, как заполняются формуляры.
- Фамилию тут и тут, подпись здесь, - нагнулась я над ним, сидящим на скамейке для посетителей.
Юный жених отчего-то совсем не понимал, что я ему говорю, залился краской, и никак не мог сфокусировать взгляд на бланке. Все смотрел искоса в мою сторону и почти дрожал какой-то ненормальной дрожью.
Я нагнулась еще ниже к нему, думая, что, возможно, парень просто глуховат, и почти приобняла его за плечи, как вдруг увидела, каким взглядом на меня смотрит мой начальник всего в нескольких шагах от нас. Ненависть, злость, и что-то еще, не читаемое, не совсем понятное, но ужасно обжигающее, горячее, буквально вибрировало вокруг него.
Я выпрямилась и поняла, что все это время стояла перед несчастным парнем демонстрируя тому все свои женские прелести. Вид которых успел оценить и Пак.
И, как всегда, в таких случаях, когда чувствуешь себя глупо, я усугубила ситуацию еще больше, показав ему комбинацию из трех пальцев. Он же покраснел и хмыкнул, изогнув бровь.
Так мы и невзлюбили друг друга, составив то самое впечатление, которое трудно исправить.
Коллаж от прекрасного автора и чудесной читательнциы Анны Бесстужевой, за что ей огромное спасибо! :*
Глава 15. Стальной птенец и наседка
Борис.
На выходе нас уже ждет чета Миловановых. Дрыщ и присоска счастливо улыбаются, глядя на нас, хмурых и насупленных, пока мы идем в очереди длиной с Китайскую стену.