Катя
Глотаю колючий комок в горле и скрипуче поддакиваю:
- Да, Олег, представляешь, как хорошо получается, у нас с тобой свадьбы в один день!
Олег ведет себя как всегда доброжелательно и радостно разводит руки, чтобы меня обнять:
- Катюнь, я так за тебя рад! – он делает шаг вперед, но его пигалица тут же тянет за рукав обратно, возвращая на место, и мой лучший друг, друг детства, юности и зрелости в одном флаконе смущенно возвращается назад, чтобы перешагнуть с ноги на ногу возле невесты-собственницы.
Мое сердце обливается ужасающе горючими слезами. Не кровь – нет! Лава обжигает солнечное сплетение. Плечи поникают и спина принимает форму вопросительного знака, сгибаясь под тяжестью увиденного. От этого дорогое и красивое платье, конечно, не смотрится лучше. Но, честно признаюсь, мой фальшивый наряд ненастоящей невесты в любом случае проигрывает девчонке, накрашенной, как из сказки «Морозко»: ярко и чересчур. Потому что она-то его надела сегодня по праву, а я – нет.
Моя первая любовь, человек, с которым мы договорились пожениться, если не окольцуемся до двадцати пяти лет, улыбается, поглядывая на нее. И от этого становится еще больнее.
Ловлю каждый полувздох в ее сторону и вижу, что у них все взаимно: она смотрит на него таким же сияющим, долгим, теплым взглядом! Вдруг его глаза вспыхивают, и я точно знаю, о чем он подумал. Конечно же, о первой брачной ночи.
Я дергаюсь, как от удара, и мне кажется, что вокруг нас закончился воздух. Совершенно нечем дышать! Перед глазами все плывет, и я понимаю, почему: слезы одна за другой постепенно катятся по щекам.
Борис – молодец-Эдуардович каким-то чудом понимает мое настроение и я даже начинаю сомневаться в том, что он не киборг, а имеет нормальное, человеческое сердце, склонное к эмоциям. Они обнимает меня, прилюдно, перед всем ЗАГСом, и целует в висок. Его приятный морской парфюм действует как успокоительное, несмотря на то, что я дрожу как студент перед экзаменом по ядерной физике. Я удерживаю себя от того, чтобы не вытереть потекшую влагу из носа о его пиджак, темно-синий, классический, и бесконечно дорогой.
- Мой котенок переволновалась, такое бывает. Это все приготовления, чтобы быть сегодня такой невероятно красивой, правда, Катя? – он тепло смотрит на меня, а я вижу перед собой только Олега. Он понимающе смотрит на свою мелкую кикимору в белом, а она хихикает, поддакивает, зараза.
- Юленька тоже сегодня весь день сама не своя. А ведь день еще только начался! – говорит Милованов, а эта воровка разума моего друга кидает быстрый и цепкий взгляд на моего шефа.
В ее огромных, как блюдца, голубых глазах я вижу вычисления, как на кассовом аппарате. В ее уме щелкает внешний вид моего шефа: так, костюмчик Brioni – шесть тысяч долларов, светлая сорочка Burberry – не меньше ста пятидесяти баксов, мокасины (да, наш босс тот еще модник) Baldinini примерно семьсот евро. Не будем забывать про нижнее белье и изящную, ухоженную прическу «петушком», и ровную щетину - волосок к волоску - так хорошо умеют помадить только геи из барбершопа. На запястье – дань моде миллениалов - Apple Watch.
Он выглядит так всегда – конечно, ведь он всегда на людях, должен выглядеть как с разворота журнала с рекламой дорогих часов. Но именно сегодня почему-то он больше похож на жениха, чем Милованов.
Вот только в глазах нет такой теплоты и любви…
Я снова шмыгаю носом, пряча предательские сопли, и демонстративно ловлю алчный взгляд маленькой стервы, от чего она тут же снова натягивает милую маску новобрачной.
- А где же ваши гости? – спохватываюсь и смотрю вперед. Но кроме лимузина и водителя в нем, никого из знакомых нет.
Будущие молодожены насупились, но она бойко берет инициативу разговора в свои руки:
- Все будут в ресторане, мы отмечаем небольшим кругом, чтобы оставшиеся деньги потратить на свадебное путешествие.
Я старательно отодвигаюсь от своего названного «жениха», и спрашиваю, прищурившись:
- А куда же вы собрались поехать, если не секрет?
Если она скажет, что на Мальдивы – место, куда я хотела пригласить Олежка, то в сводках криминальных новостей жители нашего города с замиранием сердца прочтут о кровавой расправе над тупой невестой.
Они переглядываются.
Борис – швейцарские часы-Эдуардович не понимает напряженности момента и смотрит на запястье, сверяя время. Мы все понимаем его тактический шаг, но я останавливаю всех рукой, подняв ее немного вверх.
- Ну, так куда вы едете? – и замираю, боясь услышать ответ.
- В Намибию! - громко говорит она и застывает с открытым ртом, ожидая услышать от нас, видимо, восторженные возгласы.