Помогаю пройти в другой конец салона, где он садится на пассажирскую скамью и вытягивает ноги, оперевшись спиной о стену.
Так странно, но отчего-то, помогая ему, вдыхая его чистый, приятный мужской запах с примесью какой-то невероятно дурманящей туалетной воды, мне становится понятно, что все будет хорошо. Может быть, стук сердца, который я ощущаю под своей рукой, помогая усесться ему поудобнее, вдохновляет меня на оптимизм, а может быть, близость настоящего мужчины, который только что спас наши жизни, пострадав при этом.
- Боря, нам нужно вызвать врачей, - говорю я уверенно, стоя практически над ним.
Она закрывает глаза, медленно, и тут же распахивает их. Мне становится не по себе от того, что я вижу в них: кажется, там виднеется злость, обида пополам с горечью. А может быть, мне кажется, и это только отражение боли, которая струится по его телу?
- Катя, ты должна вызвать подмогу по телефону, - говорит он довольно тихо и морщась.
- Да да, конечно! – я бегу обратно, в так называемую кабину пилота, хотя в самолете нет четкого разделения на эти зоны, хватаю сумку и ищу сотовый телефон, наконец нахожу его и чуть не кричу от разочарования: делений связи нет вообще. Телефон напоминает собой кирпич. Или фотоаппарат. По назначению им воспользоваться нельзя.
- Мой телефон не работает, он не ловит тут! – кричу ему. Вспоминаю, что и у Бориса тоже есть сотовый, подбегаю к нему обратно.
- Борис, где твой телефон? Нужно проверить связь. Возможно, у тебя будет зона покрытия сотовой связи лучше!
Он кивает и пытается повернуться боком.
- В кармане, - шепчет он, прижимая руку, которая болит, другой к груди. – Ты должна достать его сама.
Я опускаюсь перед ним на колени, не боясь того, что юбка задерется и окажусь перед ним в какой-то неприличной позе, - сейчас не до этих сантиментов. Я чувствую себя словно медсестра во время военных действий.
Медленно просовываю руку в карман, провожу случайно по его ноге, и сама дрожу от внезапной интимности момента. Закусываю щеку изнутри и сама пугаюсь того, какие чувства накатывают на меня в то время, когда мы так близко с Борисом. Но это волнение настигает только меня: Пак полностью сосредоточен на боли, которая снедает его руку и грудь.
Достаю телефон, включаю и снова готова закричать от ярости: его телефон, конечно же, не ловит тоже. Я включаю оба аппарата и прыгаю из угла в угол, пытаясь поймать хотя бы одно деление, но бог ко мне остается глух. Все остается без изменений.
Но тут меня осеняет. Ну конечно же, не время паниковать!
- Боря, Боря! Ты должен пройти в рубку и позвонить по своей пилотской связи! – дотрагиваюсь рукой до его плеча.
Он как будто внутренне замолкает и говорит тихо, ровно и глядя мне прямо в глаза. От этого его сообщение кажется еще страшнее:
- Катя, связи с внешним миром нет. Она отрубилась, еще когда мы только начали падение.
От этой новости я плюхаюсь к нему в ноги пытаюсь понять услышанное. Получается, эту ночь мы проведем в самолете посреди пустыни? Словно в ответ на мой вопрос Борис стонет, и я готова застонать вместе с ним.
Глава 19. Действительно попали!
Борис
Кое-как привожу дыхание в норму. Несмотря на боль, которая простреливает меня при каждом движении от макушки до копчика, бреду по самолету – знаю, где должны лежать лекарства.
Добираюсь до полки, укомплектованной антибиотиками, одной рукой кое-как достаю то, что нужно. Катя пытается предугадать каждый мой шаг, помочь мне. Но мне сейчас не до Петуховой и ее чувства вины, ведь, по сути, из-за нее мы оказались в ночи посреди пустыни в сломанном самолете.
Разжёвываю таблетку, запиваю водой, которую Катя достает из своего рюкзака. Лекарство горчит на языке, но это неприятное ощущение – ничто по сравнению с тупой, зудящей болью в груди. Боюсь дышать: кажется, будто каждый раз в меня стреляют пластиковыми пулями, и каждый раз они опадают в одно и то же место.
Падаю в кресло пилота и пробую наладить связь. Но все тщетно. Даже не могу предположить, от чего, но связи с центром нет.
Петухова суетится возле меня, но при этом пытается не отсвечивать, - мол, я только притворяюсь декорацией. На самом же деле она думает о себе: как же так, умрет посреди пустыни в песках!
Морщусь.
Пытаюсь отдышаться от накатившей волны боли, - наверное, слишком резко повернулся на ее голос.
- Боря, Боря, только не говори мне, что мы действительно попали! – смотрит на меня большими глазами.