Федор принес из общей кухни фаянсовый чайник, достал связку бубликов и они сели чаевничать.
– Ну, как впечатления от Гродно? – начал разговор Добровольский.
– Город потрясающий, я таких не видел. Храмы такие красивые, глаз не оторвать. Наш Арзамас, может, ему и не уступил бы раньше. Но сейчас много зданий захирело.
– Храмы?
– Да, храмов было больше трех десятков, а сейчас осталось несколько.
Федору было понятно, о чем говорит гость, но, расспрашивать о подробностях было не принято.
– Но в целом мне здесь как-то не по себе – продолжал Уваров – и город, и люди и атмосфера. Все непривычное.
– Понятное дело – улыбнулся Добровольский – я тоже первое время привыкал, когда меня сюда прислали. Начнем с того, что здесь много поляков. У них свой уклад жизни, к тому же они католики, а это много значит. Местные белорусы тоже не все православные, больше униатов. Это накладывает отпечаток. Ксендзы их настраивают против советской власти. Бывает, запугивают. К тому же, в городе очень много еврейского населения. Они сейчас чувствуют себя лучше, чем под панами. Те евреев страшно не любят. Вообще, честно говоря, поляки никого, кроме себя, не любят. Они к другим нациям относятся погано. Особенно к нам и к немцам. А с хохлами настолько беспощадны, что слов нет. Сам понимаешь, поляки нас освободителями не считают. Зато считают эту территорию своей принадлежностью, хотя по истории она кому только не принадлежала. Но паны этого знать не желают. Вот и эмигрантское правительство из Лондона во всю забрасывает сюда агентуру. Так что здесь интересно.
– Может быть. Но меня что-то здесь гнетет. Какое-то нехорошее предчувствие. На мне, наверное, написано, что я русский. Смотрят косо, чуть что – замолкают. Такое впечатление, что в воздухе пахнет грозой.
– Охотно с тобой соглашусь, есть от чего такому чувству появиться. За Неманом немецких частей не пересчитать. Лазутчики оттуда ползут без конца. А это о чем-то говорит.
– Думаешь, готовятся?
– Уверен. Нападут.
– Откуда такая уверенность?
– Понимаешь, Виктор, я на философском факультете учился. Заодно пытался в исторических предпосылках войн поглубже разобраться. Ведь вся история человечества – это история сплошных войн. Вот возьми текущий момент. Уже два года идет Вторая мировая, была Первая мировая. Мы говорим, что они принесли небывалые жертвы. Но это как сравнивать. Если пропорционально количеству населения, то и походы Чингисхана и войны Александра Великого тоже уносили большое количество жизней. Бывало, у некоторых народов каждого третьего выкашивали. О чем это говорит? Это говорит о воинственности человечества, о его склонности разрешать проблемы скорее уничтожением врагов, чем компромиссами. Воинственность у нас в крови.
– К чему ты клонишь?
– Как ты думаешь, воинственность – это хорошо или плохо?
– Ну, судя христианскому наследию, это плохо. Иисус оставил заповедь «не убий».
– Если быть точным, он лишь распространил заповеди Ветхого Завета для евреев на все человечество. Это верно, христианство, как пособие для выживания человечества всяческую воинственность отрицает. А тот, кто ее проповедует, кем будет?
– Логика подсказывает, что антихристианином.
– Тоже правильно, но опять же, уточним – антихристом. А в чем основная черта антихриста?
– Не знаю Федор. Не изучал я этой науки.
– А зря. Какие бы времена на дворе не стояли, духовное наследие человечества нужно изучать. Иначе в двух соснах заплутаешь. Так вот, основная черта антихриста есть ненависть к человеку. Он хочет видеть человека только в двух состояниях – либо падшим, либо погибшим. И это желание не дает ему покоя. Он не сидит без дела ни минуты.
– Ты хочешь сказать, что Гитлер – это антихрист?
– Нет сомнений, что он ставленник Сатаны, и он пойдет на нас с огнем и мечом.
– Почему именно на нас?
– А для него мы – самые главные враги. Ты что думаешь, Сатана верит в атеизм советской власти? Нет, друг мой. Советский атеизм – это особое явление. Какую цель он провозглашает? Построение земного рая для всего человечества, коммунизма. Значит, он не противоречит главной божественной идее – загробному раю. Он лишь перемещает его в пространстве. Поэтому советская власть в идеале весьма гуманна, а это для Гитлера красная тряпка. Ведь его главная идея абсолютно антигуманна – это построение рая для немцев на костях других народов. Для того, чтобы эта идея не вызывала ни у кого сомнения, он должен уничтожить ее противницу – нашу идею. И он обязательно попытается это сделать. Это для него главная идейная задача.