На этот раз оба Лидофские шумно задышали. Тинка, у которой и так было полно хлопот, встала и направилась к своим садовым воротам. Братья кинулись вслед за ней. При этом Фрэнк тряс вытянутой рукой. Хотел ли он ее размять? Или это была судорога?
Тинка оказалась посередине, и Фрэнк по-братски похлопал ее по спине.
Эй, неосестричка, — прошептал он. — Что это случилось с твоей мамой? Вы, наверно, засунули ей за воротник паука-птицееда? — Его смех звучал, как скрип ржавых дверных петель.
Резким движением Тинка сбросила его руку:
Проваливайте отсюда! Вам здесь нечего делать!
Стэн осуждающе покачал головой:
Разве можно быть такой злюкой по отношению к любимым братьям?
Тинка сильно жестикулировала, подыскивая подходящие слова.
Гимнастика полезна для здоровья, — издевался Стэн.
Так как ничего подходящего в голову не пришло, Тинка распахнула садовые ворота и быстро захлопнула их за собой. Демонстрируя, насколько нежелателен визит братьев, она прислонилась к воротам изнутри. К ее удивлению, они не делали никаких попыток последовать за ней. Несмотря на переполох, такое поведение показалось Тинке подозрительным.
— Пока-а-а! — хором прокричали мальчишки и помахали Тинке.
Они потолкались немножко и похрюкали. Тинка знала, что подобным образом они хихикают.
Эти двое что-то придумали. Что-то произошло, чего Тинка не заметила. Только что?
Пока Тинка ломала голову, ноги привели ее к красной входной двери.
Осенний ветер пронесся по саду, срывая с деревьев последние сухие листья. Над Тинкиной головой раздался треск, и девочка с испугом посмотрела наверх. Там обломился сук толщиной с руку. Тинка стояла на месте как вкопанная, наблюдая за ним широко раскрытыми глазами.
Вокруг стихли все звуки, и, как в замедленном кино, сук начал падать вниз.
Раздался резкий, предупреждающий крик, какой может издать только животное. Что-то мягкое прыгнуло ей на грудь, и Тинка сквозь пуловер почувствовала острые когти. От сильного толч-94 ка она попятилась, потеряла равновесие и приземлилась на мягкое место.
Всего лишь на расстоянии вытянутой руки от Тинки с шумом упала ветка. Гравий разлетелся во все стороны. Упади сук ей на голову, Тинка непременно отправилась бы в нокаут.
Деревья в саду теперь выглядели по-другому. После того как Тинка немного успокоилась, она поняла, что изменилось: до сих пор деревья вели себя словно живые, их ветки, как сильные руки, выдворяли нежелательных посетителей за ворота, иногда они поворачивались, чтобы посмотреть девочкам вслед, а их треск и хруст напоминал речь.
Этого больше не было. Деревья стали совершенно обычными. С пропажей ключа Фолфония они потеряли свою магию.
«Воровка, должно быть, действительно обладает страшной силой, — размышляла Тинка. — Иначе деревья не впустили бы ее в сад. Ведьма, пожалуй, наложила на них чары или заклятье».
Очередной порыв ветра пронесся над девочкой и захлопнул красную входную дверь.
Казимир, спасший Тинку, предупреждающе мяукнул и убежал. Затем она услышала, как он взвыл от боли. Дверь закрылась не полностью, в ней остался небольшой зазор. Ей не давал захлопнуться кошачий хвост. Тинка быстро подскочила и освободила Казимира. Он благодарно и с облегчением пискнул, а когда Тинка его похвалила, замурлыкал от удовольствия.
«Нельзя, чтобы дверь закрылась», — решила Тинка. Чтобы подпереть дверь, она огляделась вокруг в поисках подходящего предмета. Носком ботинка она подцепила Лиссин школьный ранец, который та по своему обыкновению бросила на пороге.
Лисси!
Тинка словно окаменела. Она не могла повернуть голову и развернулась, как кукла, всем корпусом.
Лисси неподвижно стояла на прежнем месте. Ее кожа казалась холодной и твердой, как у манекена.
Тинке стоило больших усилий подойти к сестре и пожать ей руку. Это прикосновение заставило ее содрогнуться.
Невидимый кот терся о Тинкины ноги и призывно мяукал. Он требовал молока. Тинка, как лунатик, прошла на кухню к холодильному отверстию в стене и подняла руки для колдовского хлопка. Издав стон отчаяния, она опустила руки.
Холодильное отверстие превратилось в темную дыру без малейших следов ледяного тумана. Без ключа Фолфония у девочки1 не было колдовских сил и она не могла наколдовать Казимиру молоко.
Надо сходить в магазин и купить, — сказала она самой себе.
Но если она оставит входную дверь открытой, тогда любой сможет войти в дом. Ведь деревья и забор потеряли свои волшебные силы и не смогут больше защищаться от непрошеных гостей.
Уходить нельзя, — уныло пробормотала Тинка.
В один миг дом показался ей серым. Вместе с ключом из него пропали все краски.
Как помочь Лисси? Сестра скоро проголодается, если и дальше будет стоять столбом. Придется попробовать накормить ее кашей. Тинка украдкой провела рукой по глазам. Слезы уже подступили, но она ни за что не хотела расплакаться. А вдруг Лисси понимает, что происходит вокруг нее, и потом будет дразнить ее ревой?
Лисси только переступила порог, когда ее настигло злополучное заклинание. Ее глаза были широко раскрыты, а рот округлился от ужаса. Казалось, она что-то сжимала в правой руке.
Втянув голову в плечи, Тинка направилась к Лисси.
— Перестань, — подбадривала она себя в тишине. — Лисси ведь не превратится в кобру, которая может ужалить.
Она заставила себя поднять подбородок и твердым шагом приблизилась к сестре. Да, Лисси сжимала в руке какой-то плоский предмет. Но теперь он исчез! Скорее всего, ведьме-воровке пришлось отнимать его силой. И делала она это вовсе не бережно.
Тинка глубоко вздохнула и дотронулась до пальцев Лисси. Они были теплые, но твердые, как толстая резина. Один за другим Тинка отогнула мизинец, безымянный и средний, пальцы. Отпечаток предмета был еще различим на ладони и напоминал каплю с узором из трех переплетающихся волнистых линий.
«Ключи от автомобиля с брелоком», — догадалась Тинка и радостно щелкнула пальцами. Ведьма дала Лисси ключи от автомобиля, а затем забрала назад.
— Волнистые линии — это марка автомобиля, — прошептала она пересохшим ртом.
Это был крохотный намек, но в нем было две загвоздки: во-первых, Тинка совсем не разбиралась в марках машин, и, во-вторых, в городе наверняка тысячи машин такой марки.
Вздох разочарования вырвался у нее из груди, и она покачнулась назад. Облокотившись о стену, девочка медленно сползала вниз, пока не оказалась на полу. Она подняла голову и уставилась в потолок. Что-то твердое врезалось ей в спину между лопаток. Тинка обернулась посмотреть, что бы это могло быть.
На стене ничего не было. Стенка была гладкой и ровной. Тинка попыталась потрогать свою спину. Одной рукой она толкнула вверх локоть другой и нащупала какой-то предмет. Маленькая баночка приклеилась к ее пуловеру.
Вещичка напоминала коробочку для пилюль, которую обычно носят в сумках пожилые дамы. Она не открывалась, была черной и на верхней стороне имела множество маленьких отверстий. Ко дну был прикреплен кусок липучки. Крохотные крючочки вцепились в Тинкин свитер и надежно зафиксировали на нем коробочку.
С наморщенным лбом Тинка изучала неизвестный предмет, теребя его в руках. И так как ничего иного не пришло ей в голову, то она сильно стукнула им об пол.
Результат оказался поразительным. Через наполовину прикрытую входную дверь донесся тихий крик, будто кому-то на ногу упал мешок с цементом. Поначалу Тинка засомневалась, был ли крик следствием стука. Чтобы удостовериться в этом, она снова постучала баночкой об пол, но теперь посильней.
— Ой-ой! — отчетливо услышала она чей-то крик.
Тинка подумала о ведьме. Может, это она приклеила банку ей на спину? Заколдован ли этот предмет? Она поднесла его ко рту и дунула в дырочки.