Здесь сто картин. Какие из них нужные? — пыталась определить Тинка. Ее взгляд блуждал между изображениями цветущих садов, собак, кошек, гор, моря, какого-то острова, пальм и замков.
Ни малейшего понятия, — с сожалением произнес Казимир. — Есть еще одно условие: у тебя только три попытки. Если не угадаешь, снова будешь доставлена наверх.
Тинка глубоко вздохнула. Эмма Ши-кетанц действительно все продумала. Она сама нашла бы эти картины одним махом. А Тинке нужно угадать.
Ты мог бы мне немножко подсказать? — попросила она Казимира.
Кот сочувственно на нее посмотрел:
Любовь моя, я сам, к сожалению, не знаю. Эмма никогда мне об этом не рассказывала. Чтобы я не проболтался, если меня будут пытать.
Тинка недоверчиво взглянула на Казимира:
— Это ты сейчас выдумал про пытки. Пойманный на обмане Казимир ухмыльнулся:
Зато звучит героически.
Тинке ничего не оставалось, как внимательно рассмотреть картины. Она слышала, как Казимир у нее за спиной хвостом стучит по софе.
Это меня раздражает, — пожаловалась Тинка.
Прошу прощения!
Стук прекратился. Когда Тинка обернулась, то увидела, что кот сжал передними лапами конец хвоста. Казалось, он прилагал большие усилия, будто имел дело с удавом.
Тинка улыбнулась, и после всех пережитых ужасов улыбка пошла ей на пользу. Внимательно осмотрев все картины, она молча покачала головой. У нее пока не было ни малейшей идеи, какие выбрать.
Не хотелось бы на тебя давить, но через тридцать три минуты мы оба вылетим отсюда, — предупредил Казимир.
Тинка не знала, сколько времени уже прошло. По ее ощущениям — около четверти часа. Она тут же приступила ко второму заходу. В этот раз ей в глаза бросились две картины. На обеих были нарисованы такие же полосатые коты, как Казимир. Софа издавала тревожные скрипы. Краешком глаза Тинка заметила, что Казимира подбрасывает вверх-вниз.
Эй, поспеши, — поторапливал ее кот. — Эта штуковина ведет себя как дикая лошадь и вот-вот взбрыкнет.
Тинка уже потянулась к картинам с изображением Казимира, как вдруг почувствовала сильный удар. Рамы заискрились, будто были под напряжением. Тинка испуганно отдернула руки.
За ее спиной софа, как дикий конь, поднялась на дыбы. Казимир цеплялся за обивку и выглядел как ковбой на родео.
И-и-ди сю-ю-да, ина-а-че ты здесь за-а-стрянешь, — говорил он по слогам, так как его сильно трясло.
Мне нужны картины! — закричала Тинка. — Я должна что-то придумать.
Она массировала ушные раковины, дергала и оттягивала их, будто хотела сама себя отодрать за уши. Обычно это помогало, и она начинала быстрее соображать.
Внезапно ее взгляд упал на три картины, висевшие на трех разных стенах. Пальмы... море... девушки в хула-юбках. Тинка почувствовала пощипывание в глазах.
— Я нашла их... — пробормотала она.
Эмма Шикетанц всегда мечтала жить на Гавайях и в конце концов осуществила эту мечту. Тинка была уверена, что нашла правильные картины.
По-о-о-ошли! — теряя надежду, вопил Казимир.
Софа уже взлетела и зависла в полуметре над каменным полом.
Тремя быстрыми рывками Тинка сорвала картины с крючков. Казалось, они сами прыгнули ей в руки. Прижав их к груди, девочка повернулась к софе и подпрыгнула. Она почувствовала под собой мягкое тело и услышала звук, похожий на тот, когда из надувного матраса выдавливают последний воздух.
Софа ракетой рванула вверх и затормозила у самого потолка гостиной. Треща по швам и покачиваясь, она опустилась вниз и закрыла отверстие в полу.
Из-под Тинкиного живота раздался приглушенный голос:
Вы слышите самого плоского кота в мире. Слезай!!!
Не переставая извиняться, Тинка откатилась в сторону. Казимир посмотрел на нее карающим и строгим взглядом. Он часто дышал, будто снова надувал себя.
У тебя талант, — проворчал кот.
К чему? — пожелала знать Тинка.
К расплющиванию!
На обиды не было времени. Тинка произнесла только:
Подумаешь! — и принялась рассматривать картины.
Каждая картина обладала силой одного колдовского заклинания. В первую очередь надо освободить Лисси. Тинка спрыгнула с софы и побежала в коридор.
Эй, иди сюда и посвети мне! — закричала она Казимиру.
Я что — фонарик? — обиженно пробурчал он, но все же подошел.
Колдовское заклинание звучало как «фиксус-тутус», и если Тинка хотела его отменить, то надо было исполнить колдовской хлопок наоборот, при котором большие пальцы касаются мизинцев. Тинка выставила ногу вперед, подняла руки, произнесла заклинание и хлопнула один раз.
Лисси осталась неподвижной.
«О нет! Надо же хлопнуть три раза», — вспомнила Тинка и сделала вдогонку недостающие хлопки.
Раздались грохот и треск, будто началось землетрясение. Тинка в испуге озиралась по сторонам.
Дрожали полки на стенах, опасно раскачивались кристаллы. Один за другим они стали падать на пол. Тинка оттянула пуловер, сделав из него подобие сачка. Она прыгала и металась по коридору, как мартовский заяц, пытаясь поймать каждый кристалл, чтобы он не упал на пол и не разбился.
Неплохая реакция, — сухо констатировал Казимир.
Гвалт закончился. В Тинкином пуловере оказалось много кристаллов, под тяжестью которых он оттянулся вниз. Но осколки все равно лежали на полу.
С этим номером ты можешь выступать в цирке, — добавил кот.
Это значит... одно колдовское заклинание... пропало? — спросила Тинка шепотом.
Казимир с важным видом кивнул.
Осталось еще два! — воскликнула Тинка.
Ей хотелось дать себе пощечину. Она знала, что именно сделала неправильно, и приготовилась к новой попытке. В этот раз все получится. Непременно.
Фиксус-тутус! — прокричала она, и ее голос слегка дрожал.
Трижды Тинка хлопнула колдовским хлопком наоборот.
Раздался обрывок крика. Лисси пробудилась от оцепенения и задумчиво огляделась по сторонам:
Где она? Это не Грит!
Тинка обняла сестру и прижала ее к себе.
Кто-нибудь мне объяснит, почему этой девочке надо обязательно все расплющить? — громко спросил Казимир.
Ужин был очень скромным. Лисси нашла в своем рюкзаке яблоко и черствый бутерброд. Всем этим она поделилась с Тинкой, которая рассказывала ей, что произошло. Казимир лежал между ними, разрешая себя гладить и чесать, и мурлыкал от удовольствия.
Возле себя Тинка положила три картины. На двух рисунка не было — лишь белые холсты в рамах. На третьей была изображена девушка, танцующая в юбке из мочала, бедро отведено в сторону, а руки грациозно подняты вверх.
Еще одно колдовское заклинание, — озабоченно подытожила Тинка. — Это моя вина, что одно израсходовано впустую.
Не переживай, — сказала Лисси. Она грызла половинку яблока, как кролик, задумчиво глядя вдаль.
Когда действительно нужна чья-нибудь помощь, из Клуба колдуний никто не появляется. А ведь речь идет о чрезвычайном происшествии, — причитала Тинка.
Давай просто наколдуем себе колдунью-наставницу, — решила Лисси и даже подняла руки.
Тинка быстро опустила их вниз:
Не надо, перестань! Во-первых, мы не знаем правильных слов, а во-вторых, не можем просто так потратить третье заклинание. Надо хорошенько обдумать, как его использовать.
Ах, опять ты со своим «надо обдумать»! — недовольно сказала Лисси. — Эта воровка успеет выкрасть все ключи Фолфония, прежде чем тебе что-нибудь придет в голову.
Не зли меня, а то я тебя заколдую, а сама уйду домой, — обиженно проворчала Тинка.
Лисси положила руку ей на плечо.
Мир — дружба — омлет, — предложила она.
Тинка снисходительно кивнула. В следующую секунду Лисси подскочила.
Тебя что-то укололо? — спросила Тинка испуганно.
Не ответив, Лисси убежала. Около двери она развернулась, подскочила к софе и схватила ничего не подозревавшего Казимира.
Мне нужна лампа, — пробурчала Лисси в оправдание.