Машинально дёрнула ручку у двери на кухне, находящуюся всё время закрытой, и не сразу поняла, что Матвей забыл её запереть. Замерла, приложив пальцы к губам и обдумывая, имею ли право зайти в святая святых, оберегаемое от посторонних глаз.
– Будь как дома, – пришли на память слова моего мужчины, и я уверенно дёрнула ручку на себя.
Вниз вела крутая лестница, теряющаяся в темноте. Подсветила себе телефоном, нашла выключатель, и лампы с гудением стали загораться одна за другой. Наверное, лучше бы я не спускалась туда. Иногда, не стоит знать закрытую сторону своего партнёра. Вдоль стен стояли массивные стеллажи с различным оружием от огромных ножей с зубцами на лезвие, до автоматов и снайперских винтовок.
В отдельном шкафу лежали стопки униформы, различные перетяжки для крепления всего этого на теле, а середину большого помещения занимали металлические столы, используемые мясниками для разделки туш. Не хватало только плёнки и кровавых разводов на бетонном полу.
Кто же на самом деле Матвей? С кем я живу? Кому доверила свою жизнь и всю себя? С такими вопросами поднималась по лестнице, не решаясь получить на них ответ. Почему-то было страшно открыть глаза, сбросить розовые шоры и осознать неправильность своего выбора. Надоело разочаровываться в близких людях, в жизни, в судьбе.
В прострации дошла до гостиной, налила в бокал коньяк, растеклась по дивану, обнимая ладонями толстое стекло и погружаясь в себя. Такой и застал меня Матвей, войдя в комнату и включая свет. Не заметила, как стемнело за окном, как дом погрузился в вязкую тишину, как мужчина, которого я всегда бежала встречать на пороге, заслышав рокот подъезжающей машины, щёлкнул замком и вошёл в дом.
– Что случилось? Неудачно прошла встреча с сёстрами? – присел передо мной на корточки он и вытащил всё ещё полный бокал из рук.
– Красильников предложил Вере выйти за него замуж, за это пообещал спрятать Любу, – поделилась с ним, вглядываясь в лицо и ища признаки чёрной стороны Матвея.
– Кто такой Красильников? – выгнул бровь мужчина, напрягая память, отчего на лбу залегла глубокая складка.
– Константин Красильников – бизнесмен, депутат, основатель благотворительного фонда помощи детям.
Перечислила послужной список спасителя и задумалась. Может ли человек, создавший и лично курирующий такой фонд, быть монстром и тираном дома? Может ли он поднять руку на жену? Может ли привести в спальню проститутку и предложить супруге присоединиться? Качнула головой, отвечая сама себе. Вряд ли. Сложно в такое поверить.
– Серьёзный человек, - согласился Матвей. – Но тебя всё равно что-то тревожит.
– Ты мог бы подстраховать Любино похищение и проследить её путь? Понимаю, что у Константина есть профессиональные и доверенные люди, но с тобой мне будет спокойнее.
– Я прослежу, но предварительно пообщаюсь с ним. Попробую согласовать совместные действия. Пойдём ужинать? Я пасту с креветками принёс и ещё много всякой всячины.
Только сейчас унюхала аппетитные запахи, доносящиеся с кухни, и поняла, что готова съесть слона. Кроме пирожных и кофе ничего сегодня не ела, а сладкое, на удивление, у меня всегда разжигало ещё больший аппетит. После приличной дозы сахара хотелось зажевать чем-нибудь солёным и калорийным.
– Пойдём, – улыбнулась, поднимаясь с дивана. – Мне всего и побольше.
Расположились за стойкой на кухне, там, где предательски мозолила глаза запретная дверь. Старалась не кидать на неё взгляды, погрузиться в ужин и приятную беседу, да внимание всё равно сползало туда, вниз по лестнице. Замолчала, с минуту подумала, а нужно ли оно мне, и сделала для равновесия глоток коньяка.
– Кто ты, Матвей? – перебила обсуждение парашютных прыжков.
– В смысле? – не понял он.
– Я видела твой арсенал и отлично понимаю, что там не охотничье снаряжение, – выпалила ему, наблюдая за реакцией.
– Как и говорил, я подполковник, – спокойно, не меняясь в лице, заговорил Матвей. – Служил в спецподразделение. Официально в отставке, но продолжаю участвовать в операциях.
– Ты убиваешь людей? – прикрыла ладонью рот, но глаза готовы были вылезти из орбит.
– Я выполняю приказы, направленные на безопасность государства, – жёстко произнёс мужчина, и я увидела ту же твёрдость, что появилась в нём во время моего рассказа об отце и Уварове. Сейчас передо мной сидел не мой добрый, нежный Матвей, а хозяин той комнаты в подвале, под завязку наполненной смертью и опасностью.