— Не в лагерь он пришёл, конь твой. В лесу нашли его, — вмешался бандит помоложе, — потом и сюда привели. Делай что хошь, а старика мы твоего не видывали.
Варин отпустил бродягу и подошёл ко второму собеседнику.
— Поклажа на лошади была?
— Да чёт было. Мешочки какие-то.
— Мешочки?
— Ага. Мы уж думали кошель, а там лопух какой-то, да коренья. Шэф посмотрел — в огонь кинул.
— Он что?! — у капитана спёрло дыхание. — Кто атаман у вас?
Головорез усмехнулся.
— Да вон он отдыхает, — он мотнул головой в сторону — под сухой осиной лежал мужчина в солдатской броне, лицо которого было превращено в кровавое месиво, — на вопросы, правда, уже не ответит.
Варин разочарованно махнул рукой.
— К дьяволу их.
Рыцари, стоящие позади бандитов синхронно рубанули с плеча. К изголовью костра упало три тела.
Старший брат подошёл к Герарду, переводившему дух на хлипенькой табуретке. Он зашёл к парню за спину и осел на корточки, осматривая вмятину на панцире, оставленную тяжёлым двуручным клинком.
— Мда. Ну и покарябали тебя. Чего с коня то полез?
Юноша хохотнул:
— Ты чего это, брат, забыл, что мы в лесах пешимся? Чудишь, однако!
— Дурак и есть дурак, — капитал встал в полный рост, огляделся, глубоко вздохнул и задумчиво произнёс, — ещё и траву всю твою целительную черти пожгли, — затем повысил тон, — отряд, подъём! Бернд, Адалуолф — скачите к Бачендорф, поспрашивайте травника. Коль найдёте — обещайте ему денег хоть серебра мешок, но чтоб трав тех же самых, что и лорду, дал.
Варин неспешно сел в седло. Слегка кряхтя, с табурета поднялся юноша.
— Остальные — в Валддорф. Надобно лорда погресть. А после к лекарю зайдём. Герард?
— Да, брат, сейчас.
Подходя к своей кобыле, парень почувствовал, что под кирасой что-то неладно. Рёбра будто бы вдавливало вовнутрь, и они кололи лёгкие, отчего становилось тяжело дышать. Возможно, он сломал парочку костей в результате неаккуратных манёвров. Зайти ко врачевателю явно не повредит. Залезая на скакуна, он ещё раз посмотрел на то место у широкой сосны, где валялся чистый кинжал.
========== VIII ==========
VIII
— Господь Всемогущий, благослови раба своего, покидающего нас, и даруй ему свет указующий, коль пойдёт он долиною тени смертной.
Настоятель прихода Валддорфа читал молитву над хлипким деревянным гробом, рядом с которым выстроилась восьмёрка рыцарей во главе с ротным. По словам Армана, родственников и друзей у лорда Рейсса не было, а потому, кроме воинского сословия, на ритуал погребения пришла лишь пара зевак из числа прихожан. Тишину крохотного монастырского кладбища нарушала только молитва богослова.
Священник закончил отпевание, и четверо рыцарей бережно опустили гроб в неглубокую могилу. Затем солдаты выстроились в две ровных линии, по обе стороны от последнего пристанища лорда, а старшина, вставший у его изголовья, скомандовал:
— Отря-я-яд, последний салют, вы-ы-ыполнЯть!
Братья синхронно подняли забрала шлемов, затем вытащили клинки из ножен, образуя над гробом триумфальную арку. Арман чуть слышно произнёс.
— Рад был служить… старый ты осёл.
Минута молчания и последовал новый приказ:
— Отря-я-яд, сми-и-ирнО! С погоста, шагом мАрш!
Цепочкой по двое, рыцари вышли с церковного кладбища, оставляя за собой священника и двух крестьян, ровняющих землю над гробом.
***
Валддорф был оживлённым селом. Отойдя от монастыря лишь на триста метров, Герард почувствовал, что атмосфера резко изменилась — вместо гнетущей тишины кладбища, воздух наполнился шумом деревенского базара, а запах благовоний вытеснили ароматы свежих овощей, рыбы и ягод. Валддорф — центр торговли окружающих поселений, сюда со всей округи съезжались простолюдины, жадно торгуясь за каждый медяк. А потому на рынке было не протолкнуться с самого утра и до позднего вечера.
— Картошечка, свежая, с поля! Подходи-налетай!
— Вчера же было по четыре! Почему сегодня уже по пять?!
— Рыба! Покупаем рыбу!
На двух рыцарей в такой кутерьме никто не обращал особого внимания, хотя, скорее дело было в том, что к солдатам ордена здесь уже все давно привыкли — с крепостью Валдфестунг бок о бок жил не один десяток поколений крестьян. Варин со своим младшим коллегой, с благословения старшины, отправились к именитому лекарю, который врачевал прямо за рынком, в сельской ратуше. Там он основал внушительных, по здешним меркам, размеров медицинский кабинет и приёмные покои. Что значит «приёмные покои», как и «медицинский кабинет» из местных никто толком не знал, но врачеватель был очень именитым и образованным, а потому, рассудили крестьяне, ему уж точно виднее, что и как называть.
Чувство дискомфорта внутри доспехов росло. К сильному давлению добавился зуд, но все попытки почесаться встречались неприступными стальными пластинами. Приходилось терпеть, однако юноша чувствовал, что терпение на исходе. Рыцари остановились перед дверью, над которой висела яркая нежно-зелёная табличка.
— Ме-ди-цинский ка…би-нет? — Герард вопрошающе посмотрел на капитана.
— Да, вроде «кабинет», — задумчиво ответил Варин.
Надпись завершалась изображением змеи, яд которой стекал в тонкий фиал.
— Рисунки какие-то… — продолжал рассматривать табличку капитан. — Ну ладно. Пошли.
Воины оказались в просторном помещении, увешенном колбами, склянками, различными ящиками и травами. В центре комнаты располагался внушительный дубовый стол, на котором покоились стопки книг, окованная трость и поммандер.
— Нет, нет и ещё раз нет!
У стола стояла простолюдинка и выслушивала ор. Одетый в рыбацкие забродники и чёрный плащ, перевязанный связкой чеснока и ароматных кореньев, перед ней находился врач. Оперевшись окровавленными кожаными перчатками о стол, седой, тощий мужчина объяснял что-то на повышенных тонах.
— Но, ваша докторская милость…
— Никаких «но», дурёха! Больной останется здесь!
— Но по…
— Инфекционное заболевание! Сказал же! За-ра-за! Почему каждому идьёту в этой богом забытой станице нужно разжёвывать одно и то же?! Раз за разом! Когда будет здоров, за вами пошлю. А пока — вон из моего лечебного учреждения! Прочь!
Разрыдавшись, молодая девушка выскочила за дверь, минуя двух латников. Последние же удивленно переглянулись.
— Чем обязан, господа милостивые? — доктор, не глядя на гостей, достал журнал и принялся в нём что-то очень быстро писать.
Варин вышел вперёд:
— Врачеватель, хочу, чтобы ты осмотрел брата Герарда.
— «Брат Герард»… симптомы?
— Прошу прощения?
— Симп-то-мы. Что с ним?
— А. Отравился он две ночи назад. Рвало, потел, в обмороки падал. Лежал-лёжем двое суток.
— Два дня? — доктор усмехнулся и поднял взгляд на юношу. — Господа милостивые, вы, конечно, меня простите, но у меня тут три десятка коек с тяжелобольными, — он мотнул рукой на дверь позади себя, — ваш друг, как видится, жив-здоров. Всего доброго.
Врач достал из-за пояса маску, надел её на себя и развернулся к указанной ранее двери. Маска напомнила Герарду птичью голову — её завершал длинный белый клюв. Капитана положение дел не устроило. Он положил руку на эфес и сделал пару уверенных шагов к столу, подняв забрало.
— Эй, лекарь, — врач остановился на полпути к амбулаторному корпусу, — сколько у тебя там людей благородных?
— Только крестьяне.
— Мы, лекарь, люди благородные и богоугодные. Нас врачуют первыми.
Доктор тяжело вздохнул. Согласно порядку приёма пациентов, людей высокого положения следовало обследовать в первую очередь.
— Эх, — доктор повернулся к гостям, приподняв маску за клюв, — ладно, пройдёмте, — врач указал на другую дверь, что находилась левее дубового стола.
Капитал и его коллега зашагали было по направлению к цели, но врач продолжил:
— Только пациент. Один. Хотя бы работать мне не мешайте.