По утверждению финского полковника - потерь среди наступающей финской пехоты и егерей – нет. Три раненных. Что же они так драпали?
Вечная память нашим погибшим войнам. Мир их праху.
.
.
- Чухонца. ( русский язык) полковника – финна.
Забыли эти неруси, когда гордая Финляндия – была просто Чушка. В составе Российской Империи. Хотя я ее всегда так называл. Я, русский человек.
.
.
.
Часть 3.
.
.
Я – Погибший Солдат.
.
.
Ночь перед копом. Начало белых ночей – небольшая гостиница на Комендантской улице.
Пытаюсь уснуть. Толком не удается. Я чутко сплю, по-собачьи. Приходилось много отдыхать, в тех местах, где некоторые люди просто мечтали, чтобы я не проснулся… Не буду объяснять, почему.
После очередного провала в чуткий сон, мозг моментально дает команду проснуться.
Посторонний запах. Кто просто служил или воевал - никогда не спутает его. Резкий взрыв немытого тела, пота натруженных ног, солдатской махры и кислый запах пороховых газов. Любой эстет свалится от него в бессознательное состояние. И надолго.
Сразу включаются все системы защиты, в первую очередь слух. Рука бесшумно скользнула под подушку – там нож, как у любого поисковика - найденный, у меня трофейный - финский пукко.**
И вопрос, почему он проник так бесшумно?
Открываю глаза.
Небольшой номер. Напротив кровати, на диване – на самом краешке –сидит солдат.
В серой шинели рядового, без погон.***
На груди медаль – «За оборону Ленинграда». Та, которую я нашел в блиндаже.
Курит самокрутку, зажав ее в ладони и пригнувшись, чтобы огонек папиросы не было видно. Стреляный воин.
Заметив, что я плавно, без рывков сел – встает и докладывает – Я Погибший Солдат, третьей стрелковой роты… Вы уж извините, товарищ подполковник, что с папироской.
Торопливо ее тушит, плавая в серой дымке… Говорит, смущаясь, дальше:
– Обычно, никто не просыпается, как не прошу… И запах махры никто не чует… Вы наверно бывали в нашей шкуре…
.
Мозг отказывается воспринимать это. Это не сон. Это видение солдата, погибшего зимой 1943 года.
Я валялся пару раз в госпиталях, в предкомовом состоянии. Это когда сам выходишь из комы, а потом вновь проваливаешься. Никогда и никому не рассказываю, что видел и с кем беседовал. За дурака примут… Так все это чудовищно смотрится мировоззрением здорового человека.
- Вы, товарищ подполковник, ноги мои нашли. И Серегу…
Он помолчал, добавил:
- Все, что от него осталось…
Начинаю понимать, что это солдат, погибший от взрыва в блиндаже, который мы копали в Лемболовском БРО.
- Серега пытался связку с взрывчаткой выкинуть из блиндажа. А я отстреливался, прикрывал его…
Махнул рукой. Начал вытирать глаза:
– Не успел он. В клочья. А мне ноги оторвало. Душа уже наверху кружила, когда меня начали выкапывать. Половину. Но подрывникам финским ДОТ взорвать не дали – отстояли.
- Да что ты стоишь, отец, присядь.
Боец опустился вновь на край дивана. Бесшумно.
- Мне бы ноги вернуть. Там с нами по лесам утопленник ходит с 1961 года, профессор, говорит - это фантомные боли. Крутит сильно, мочи нет. Аймо иногда водку приносит, мол, разотрись, а что растирать?
- А Аймо – это кто?
- А Аймо – финн. Его осенью 1941 года снарядом разорвало. Болванкой. Потом, после войны, ему финны могилку поставили. А что хоронить… Его на кусочки. Вот мы трое не упокоенные и бродим по позиции. Аймо, правда, самый буйный, народ на садовых товариществах пугает. Особенно когда туман…
- А Серега?
- А Сереги нет с нами. Он - то некрещенный. Нам бы батюшку, чтобы отпел. Муторно как-то. Да и грехи простить бы.
- Да какие у Вас грехи, за Родину жизни положили.
.
Первый луч солнца проник через занавеску в комнату. Хотел еще что-то спросить у солдата. Обернулся – никого нет…
.
Через час были в бригаде.
Командир выделил двух офицеров и местного проводника из контрактников. Васю. Пройдоха редкий, но дела и местность знает. Все там перекопал. Только у него направленность другая по копу – монеты.
Свернули с трассы, рядом садовое товарищество.
Убивают историю… Садоводы.
- А где здесь могилка финна солдата?
-Так здесь почти рядом. А Вы как узнали то?
Под вековой сосной, одинокий крест католический. Провел детектором по стволу - весь с осколками...
Присмотрелся к кресту – Аймо и вязь латиницы. Отчетливо просматривается год гибели -1941. X месяц.
Стою задумчивый.
Вася выдает информацию:
– Тут недалеко и болванка 152 мм валяется. Она его наверно и припечатала…