Служанки перепугались и облепили меня со всех сторон.
— Это точно лекарство? — с трудом выдавливаю из себя, сгибаясь пополам. — Разве от лекарства не лучше должно становиться?
— Вам нужно прогуляться, госпожа, — ответила служанка.
Безвольно позволяю вывести себя на улицу и только там мой разум проясняется, вечерняя прохлада позволяет мне снова вдохнуть.
Я отправилась вперед по узким тропинкам двора, вдыхая свежий воздух и пытаясь забыть об зеленом кошмаре и долгосрочной перспективе принимать его каждый день. Меня сопровождали угрюмые служанки.
Из дальнего павильона раздавалась музыка. Кажется, это звучала цитра, только не как моя, а красиво.
У дальнего павильона я спряталась за колонну и стала наблюдать за таинственным мужчиной, сидящем на крыльце и играющем на цитре в лучах заката. Его лицо было серьезным, но брови удивительно не сведены на переносице, как обычно. Конечно, это мой граф, насколько поглощенный музыкой, что даже не замечает, как я за ним подглядываю.
Ах, так он еще и талантливый. Его пальцы скользят по струнам с невероятной грацией, и даже не поверишь сразу, что эти же грубые пальцы так мастерски держат рукоять волшебного меча. Его мелодия тоже очень красивая, но в нее неминуемо вплетены ноты грусти и тоски. Не могу оторвать взгляда от того, как порхают по струнам его пальцы.
— Хозяин — настоящий мастер цитры, госпожа, — согнувшись рядом, шепнула мне служанка с улыбкой. — Я слышала, что он может даже заставить плакать своей музыкой.
— Он разве не чиновник-воин?
— Хозяин владеет всеми искусствами, — хихикнула служанка.
«Граф хорош и в боевых искусствах, и в любовных делах» — вдруг выстрелила в голову фраза, сказанная гостями на свадьбе. Какие же еще сюрпризы прячет этот загадочный мужчина?
Что ж, пусть он играет, а я просто наслаждаюсь моментом. Кто знает, может, когда-нибудь и у меня найдется свой талант. Наверно, он очень расстроился, узнав, что я не умею играть. Вдруг он выбирал себе жену именно по ее развитию в искусствах?
Он упорно не замечал меня, поглощенный музыкой, ровно до того момента, когда его брови вдруг снова сошлись на переносице, и ледяной взгляд вонзился в колонну, за которой я пряталась.
— Что же привело мою маленькую жену в такое скучное место, как мой дальний павильон? — спросил он, и я заметила легкий насмешливый тон в его голосе.
— Мне просто было жарко, и я решила прогуляться, — ответила я, стараясь сделать свой голос как можно более равнодушным.
— Почему ты прячешься за колонной, как пугливый зайчик? — продолжал он, хищно скалясь.
Жар мгновенно вспыхивает на щеках. Да что он такого сказал, что меня так смутило?
— Не хотела мешать вашей игре.
— Ну что ж, раз уж ты здесь, то позволь мне предложить тебе насладиться моей игрой на цитре. Я думаю, что ты найдешь ее достойной внимания. Ты же сама, как говорит твой отец, играешь лучше придворного музыканта. Иди, сядь сюда.
Я кивнула, не в силах отказать такому искушению, поднялась на крыльцо и села на подушку возле него, прислонившись спиной к колонне, держащей крышу. Он начал играть новую мелодию. Служанки незаметно растворились, оставив нас наедине.
— Вы настоящий мастер игры на цитре, — похвалила его я с улыбкой.
— Я знаю, — ответил он бесстрастно, не прекращая игру. — Но я должен предупредить тебя, что если ты будешь слишком часто прятаться за моими колоннами и подглядывать за мной, то я начну думать, что ты в меня влюбилась.
— Вы мой муж, — сказала я, пытаясь звучать уверенно, а что дальше сказать, на ходу не сообразила.
— Это не обязывает тебя меня любить, — холодно усмехнулся он. — Но не беспокойся, со временем это пройдет.
— Почему? Любовь мужа и жены — разве это плохо?
— Я не забиваю себе голову такими вещами как любовь, — его усмешка сделалась еще холоднее, что даже мурашки пробежали по спине. — Кстати, что ты думаешь об этой мелодии?
— Вы играли так грустно, — сказала я честно, глядя в его глаза. Теперь я начинаю понимать его чуть лучше. Он так одинок, что разучился любить и даже потерял в любви надобность. Бедный мой граф, его срочно нужно спасать. — Это кажется мне так, или вы тоже грустны?
Он уставился на меня, словно бы никак не ожидал такого вопроса.
— Музыка может отражать различные настроения, — сказал он наконец. — Эта мелодия грустна, но она также красива и трогательна. Я не грустен, если ты об этом.
— Хорошо, — говорю и хитро улыбаюсь. — А я уж думала, что вы расстроились из-за того, что я опозорила вас перед вашим дядей.
Он выразительно выгнул бровь и промолчал.