Звучит как принц на белом коне. Но что-то кажется мне, что не все так гладко.
— А что же слухи о нем дурные ходят? — спрашиваю.
Служанка потупила взгляд.
— Да злые языки много болтают. Говорят, беспощаден он и ослеплен ненавистью. Сравнивают его с озлобленным волком-одиночкой, рычащим на каждого, кто приблизится к его территории. Поэтому его прозвали Темным Графом. Грозился, говорят, истребить весь клан Ян из-за какой-то семейной тайны. Так никто и не знает точного ответа. Но все твердят, что он жестокий и злой человек.
Отличное начало семейной жизни. По сравнению с этим загадочным Темным Графом, мой Иван-дурак был белым и пушистым валенком.
В этой сказке чем дальше, тем страшнее. Хоть бы сверчка на удачу дали, что ли.
Когда закончили наряжать и красить, надели мне на голову красное покрывало, скрывавшее лицо, и вывели из комнаты на улицу. Там уже ждал роскошный паланкин и много сопровождающих слуг. На черном коне восседал мой суровый отец-генерал. Тем же армейским жестом он скомандовал запихнуть меня в паланкин, и процессия начала движение на север.
Сижу в неудобном паланкине как в банке, волнуюсь страшно. Забыла только спросить, сколько лет этому одинокому одиночке. Про то, что он будет красавчиком писанным, думаю, и мечтать не стоит.
Хотя… а вдруг? Это же сон.
Глава 3. Брачные покои? УЖЕ?!
— Опустить паланкин!
Громкий приказ отца выдернул меня из неспокойных мыслей. Неужели приехали? Паланкин содрогнулся и тяжело опустился на землю. Плотные алые занавески раздвигаются, и моя беспечная жизнь, можно сказать, заканчивается. Это были чудесные полдня покоя.
С трудом выползла из этого адского способа передвижения, все тело затекло. Скучаю даже по автобусным сиденьям, те хоть были с подкладкой.
Остановились, оказывается, перед распахнутыми воротами другого поместья. На табличке было написано: «Поместье графа Ван». Вокруг столпились слуги, какие-то люди в богатых одеждах разговаривают у ворот и поглядывают на меня, точно меня и обсуждают. Вдруг служанок кто-то растолкал, и ко мне выбежала юная барышня, одетая нарядно в розовое платье с широкими рукавами. Она восторженно улыбалась, взяла меня за руки и сказала:
— Сестрица Шао Цзинь, наконец-то ты приехала! Нельзя же заставлять его светлость так ждать!
Я промолчала. Не рассказывать же мне, что эту Шао Цзинь, в чье тело я попала, пришлось искать по лесу с собаками, потому что она не хотела замуж за этого самого его светлость.
— Отец, что же так долго? — капризно продолжила девушка, глядя на генерала Шао.
Тот сдвинул брови и зыркнул на меня сурово:
— Возникли сложности в дороге, Шао Лун.
Шао Лун потащила меня к воротам.
— Ты уж давно должна была выйти замуж! Скорее!
Да и я пытаюсь скорее, только в этих древнекитайских сапожках ходить еще сложнее, чем на шпильках, все такое неудобное, подол длинный, ноги спотыкаются. Несколько раз чуть не упала, пришлось приставить служанок, чтобы поддерживали.
Прошли мимо толпы богатых мужчин и женщин, придирчиво смотрящих на меня и перешептывающихся друг с другом за веерами. Не люблю я быть в центре событий, не нравится мне, когда меня обсуждают за веерами. Ой, а если у этого графа еще и гарем из всяких вертихвосток, то мне не сдобровать в этом мире.
За красным головным покрывалом ничего не видно почти, стараюсь смотреть в пол, чтобы не споткнуться, а дышать тяжело. Где же уже жених-то? Даже интересно, ради чего мне так страдать приходится.
Подошли к живописному храму с загнутыми крышами и украшенному висящими красными фонариками, поднялись по лестнице, а внутри еще больше людей, все глядят на меня. И вот он, вижу его впереди у алтаря!
Мой жених был высок, строен и атлетически сложен. Я видела только его величественную спину с широкими плечами и узкой талией, скрытыми под ярко-красными свадебными одеждами. Длинные черные волосы собраны в пучок, украшенный золотой заколкой. Он не обернулся ни на миллиметр, несмотря на то, что среди гостей прокатились возгласы: «Невеста прибыла! Дочь генерала Шао здесь!»
Оказавшись рядом с этим одиноким волком, как о нем говорят, я почувствовала холод, будто земля покрыта инеем вокруг него. Смотрю вниз — нет ничего. Но такое чувство, будто в холодильник зашла. А жених так и не посмотрел на меня, будто я ему безразлична совсем. Он смотрел четко перед собой, на черную мраморную табличку с вырезанными золотыми словами: «граф Ван старший и его супруга Юнь». Похоже на надгробия какие-то. А он их просто просверливает взглядом, леденяя.