Она покраснела и отвела взгляд в пол.
Это что же получается? Каждый раз, когда мой муж захочет насладиться моей, как он выразился, службой, я отключусь? Тогда ему совсем невыгодно меня травить.
Эта сказка принимает не только эротический, но еще и какой-то детективный поворот.
— Лекарь выписал вам отвары, чтобы поддерживать внутреннюю силу, — сказала служанка. — Я принесу вам одежду и помогу умыться, раз вы проснулись.
Пришли еще слуги и проводили меня в ванну с горячей водой и плавающими на ней лепестками роз.
Горячая вода приятно обжигает кожу. Но на душе все равно неспокойно. Не могу расслабиться.
— Как отреагировал мой муж? — спросила у служанки, которая намыливала мою руку.
— Хозяин был спокоен, — ответила та и добавила робко: — Но мне показалось, что его лицо было бледнее, чем обычно.
Надеюсь, меня не пытаются втянуть в какой-то заговор против моего мужа. Почему-то мне кажется, что он здесь совсем не причем.
Как же теперь попросить поесть? Вдруг совсем насмерть отравят?
Словно прочитав мои мысли, служанка сказала:
— Госпожа, я принесу вам завтрак. Какое блюдо вы желаете отведать?
В панике мотаю головой.
— Я совсем не хочу есть.
— Но вы ничего не ели два дня.
— Так я на детокс-диете… Чтобы внутренние силы восстановить, так сказать, прочистить организм.
Служанка хлопнула глазами и поклонилась.
— Повинуюсь.
После ванны меня причесали и одели в роскошное платье из синей парчи. Волосы закрутили высокую прическу с серебряными украшениями.
Ноги еле ходят в этих неудобных сапожках, но я все равно прошу служанку показать мне поместье.
На улице свежесть утра. Вокруг словно лес, все зеленое, изящные павильоны темнеют под кронами деревьев. Поют птицы, и на душе чувство гармонии.
На прогулке мы выглянули из-за павильона, и перед моими глазами предстало тренировочное поле, а на нем заниматься с мечом полуголый мужчина.
Замираю на месте. Это мой граф.
Его меч сиял лиловым светом, с него сыпались искры при каждом ловком и изящном движений руки. При взгляде на голый торс графа мне пришлось отвести взгляд.Точно какая-то скульптура греческого бога, да еще и быстро двигается, повторяя отточенные годами сильные движения.
В одно мгновение сияние вдруг исчезло. Граф почувствовал мое присутствие и обернулся, сурово глядя на меня холодным взглядом из-под сдвинутых бровей. На его широкой груди блестели капли пота, но я не должна на них смотреть.
На его лице вдруг изобразилась холодная усмешка.
— Нравится смотреть, как я упражняюсь?
Чувствую, как краснеет лицо. Вот надо мне было выйти именно в этот момент?
— Я наткнулась на вас случайно. Извините, что помешала.
Он окинул меня задумчивым взглядом.
— Твой отец хвалился, что выдал за меня не только красавицу, но и способную воительницу. Раз уж достойной жены из тебя не вышло, может хоть покажешь свои умения?
Вот, он уже издевается… Я вообще-то здесь жертва, будто бы мне не хотелось попробовать этого-того с красавцем хоть раз в жизни.
Тут же из-за угла вышел какой-то мужчина, который нес меч в руке. Подошел ко мне и протянул меч с поклоном. Взяла меч с замиранием сердца, обнажила его, и он засиял голубым светом в моей руке.
Ван И внимательно наблюдал. Неловко делаю взмах мечом, а тело будто само руководит моими движениями. Еще один взмах и еще, кружусь в пируэте, взлетая над землей как лист. Вдруг — лязг меча, сопротивление, и Ван И отбивает мою атаку своим мечом. Искры двух лезвий ослепляют, и мы сплетаемся в сражении, словно танце над землей.
Энергия меча звенит ушах, но с каждым разом отбить атаку становится все сложнее. Мои силы словно высасывает это голубое сияние. Меч Ван И атакует сурово и безжалостно, и я теряю хватку, руки и ноги слабеют.
На одно мгновение я в свободном полете, а в следующее — в крепких руках. Ван И снова поймал меня на руки, когда я оступилась. Так и не поняла, что произошло, но эти холодные глаза снова уставились на меня с недобрым прищуром.
Словно дежавю, я снова в его руках…
Глава 6. Весенние рулетики
— Генерал очевидно наврал про тебя, — отчеканил Ван И. От его груди исходил манящий жар, и я с трудом не прильнула к этим накачанным подушкам. Давайте сохраним немного женской гордости. Но какое же искушение смотреть на эти крепкие и жесткие… подушки. — Жена так себе, воительница еще хуже.