Солнце здесь появлялось рано. Раньше, чем в деревне. Оно походило на мальчишку, который торопится к тете, и ему не терпится услышать, как она скажет, что он подрос за то время, пока они не виделись, и какой он стал красивый. Солнце походило на мальчишку, спешащего получить подарок.
Раннее утро… Птичка пискнет где-то и снова уснет. И деревья еще спят.
Но парень уже не в силах ждать. Он будит птиц и разгоняет их в разные стороны. Уже звенит веселый посев дня! Все пробуждается.
Только в домике до сих пор тихо.
Мальчишка топчется у порога, приглядывается, что тут нового. Бузина предлагает ему свои гроздья, похожие на булочки. Шиповник смеется, будто девушка после колкого поцелуя… и все в росе, а небо словно незабудка…
Восторг и радость наполняют молодое существо, и на какое-то мгновение паренек — вне себя от блаженства.
Потом он перескакивает дворик и идет вдоль стены к окну. Прижимается к нему: вставайте, тетенька! Это я, солнышко!
Терина проснулась и сразу сжала правую руку. Нащупала топорик. Все в порядке. Она чувствовала, что вообще все в порядке. Все. Ей было тепло-тепло. Но спать она больше не будет, выспалась всласть. Она улыбнулась чему-то в окне.
— Ну и дрыхли мы! — зевнула она во весь рот. — А теперь пора, пора вставать! Попируем сегодня!
Собаки живо попрыгали вниз с кровати. Только самый маленький, рыжий песик спал себе, в ус не дуя.
— Адольфик, — ласково обратилась к нему хозяйка, — а ты что?
Она осторожно высвободила левый локоть и положила русую голову на соломенный тюфяк.
— Вы только посмотрите на него, этакого ленивца.
Собаки подмигнули Адольфику, — он теперь один блаженствовал на целой постели, — и выстроились у двери.
Хозяйка встала, почесалась и шагнула навстречу белому дню.
Собаки носились во дворе, а она разглядывала небо. Его словно вымели, это небушко!
Птицы носились над бузиной, туда-сюда, к домику и обратно; она с изумлением наблюдала за их легкими перелетами. Вот принеслись куры, вытянув шеи.
— Кыш, бесстыдницы! Не кормить же вас теперь! Сами ищите, лапы-то у вас на что?
Двери скрипнули. А, барин выспался!
Адольфик побежал ей навстречу, но внезапно дернулся назад, словно о чем-то забыв. «Э, да у тебя лапки еще заплетаются!»
Песик поднял нос и улыбнулся. Его шкурка на солнце так и сверкала!
— Очень тебе идет этот наряд, Адольфик, — похвалила его Терина, и щуплый Адольфик взлетел вверх, словно белка. Но хозяйка не стала его ловить — пусть себе шлепнется на землю.
— Еще чего, — сказала она, — этак мы ничего не поспеем сделать, мой золотой… Тебе ведь известно, что сегодня мне нужно сходить за мясом!.. Пойдем, — произнесла она выразительно, — посмотрим, как они поживают там внизу.
Терина раздвинула заросли.
— У них туман, — улыбнулась она, — а у нас здесь солнышко. Да чего там… просто рай! — и обратила благодарный взгляд к небу.
Потом обошла дворик, обогнула крапиву, постояла над полюшком ромашек… Молодая бузина, как-то незаметно поднявшись у самой избы, уже начала доставать до крыши.
— Ну и силища у тебя! — одобрила ее Терина. — В один прекрасный день ты повалишь крышу, и дождик намочит мне нос!
Она склонила седоватую голову к кипенно-белым соцветиям.
— Вот это запах! Но мышам он придется не по вкусу. Можно было бы пожарить несколько цветов, мелькнуло у нее в голове, конечно, если только найду яйца…
Она заглянула во все места, где любили нестись куры, но обнаружила всего-навсего одно яйцо. Из-за одного яйца не станешь ведь растапливать печь. Она расколола скорлупу и выпила содержимое. Потом засунула скорлупки одну в другую и положила белую кучу возле дверей. Будь я воробышком, мне бы этого хватило.
Взяла метлу и раза два прошлась ею по двору, увидела ромашку, пробившуюся средь камней на пороге.
— Ты редкая гостья, — присев на корточки, она отвалила плоский камень, — и местечка тебе надо побольше…
Собаки в сенях обнюхивали сумки.
— Пора в дорогу, правда? — Она вытащила из сумки несколько грязных газет и принесла их в комнату. Половина помещения от пола до потолка была занята аккуратно сложенной старой бумагой.
Собаки почтительно поглядывали, когда она открывала шкаф. На внутренней стороне двери висело овальное зеркало, помутневшее от времени.
Взяв розовый платочек, хозяйка прижала его к глазам. Кровать и печка с длинной трубой и кипы газет сделались розовыми… Собаки стали похожи на поросят…
Она повязала платок на голову. А вот платье с волчьими маками. Она перекинула платье через спинку кровати. Кто ей принес его? Марванова? Нет, это подарок старостихи, от нее же и старое зимнее пальто, и серые ботинки. Но их она не наденет, ведь дождя нет. Наденет белые туфли, которые нашла в пепле… и бусы, розовые кораллы с ярмарки. Она принесла и четки, но четки не так красивы… Нет, платье она погодит надевать, рано еще. У торговки мясом в лавке сейчас толпы людей. Терине там пока нечего делать. Вот когда в лавке никого не будет, она и появится…