Я зашел через черный ход, которым мы пользуемся в нерабочее время, и увидел, что кто-то смотрит через тонированное стекло двери, держа руку над глазами, чтобы уменьшить блики от верхнего света.
Волосы до плеч, невысокого роста, штаны защитного цвета, худи и белые кроссовки. Я подумал, что это один из подростков-панков, которые приходят к нам на парковку покататься на скейтборде. Он, скорее всего, пытался посмотреть, есть ли внутри кто-то, кто может его остановить. Слишком рано для ученика старшей школы, но эй, это же Лас-Вегас.
— Эй, пацан!
Фигура выпрямилась и медленно повернулась.
Я сразу отметил внушительную грудь, заметную под расстегнутой толстовкой с капюшоном. Ох, успокойтесь. Парни замечают такие вещи. Кроме того, футболка обтягивала ее вплоть до бедер.
Боже. Напомнив себе, что я пялюсь на подростка (пусть и чрезмерно развитого), я посмотрел ей в лицо.
Но затем подошёл достаточно близко и увидел, что девушка была молода, но определенно не слишком. С большими глазами и острым подбородком она была похожа на скейтера-эльфа. Особенно когда поджала губы, глядя на меня.
— Станция откроется в восемь. Ниже по улице есть «Старбакс», можешь посидеть там, пока не придет администратор и не выдаст тебе то, что ты там выиграла.
Эти поджатые губки растянулись в широкой улыбке. Она откинула голову назад и рассмеялась богатым, насыщенным смехом, который почему-то показался мне бархатистым.
Или, может быть, это потому, что ее хриплый голос ввел меня в совершенное оцепенение.
Я стоял в нескольких шагах от двери, не желая проводить своим пропуском, в случае, если она попытается проскочить внутрь под моей рукой. Я также был не совсем уверен, что хочу закончить этот странный разговор. Несмотря на то, что говорил лишь я.
Девушка перестала смеяться и сказала:
— Я должна встретиться здесь с одним парнем.
— Здесь? В такую рань? Малышка, кто бы это ни был, это не очень-то безопасно.
Может быть, следовало предложить ей подождать внутри. Солнце еще не поднялось, а она была маленькой милой девчушкой.
— Мне сказали, что он достаточно безопасен, если мои вещи все еще на мне.
Я просто продолжал пялиться на неё.
— Я ищу Така Моргана. Скажи, он действительно такой кобель, как о нем говорят, или слухи преувеличены?
Мои мозги не соображали без своей привычной чашки кофе. Я спал с этой женщиной? Она здесь ради шантажа? Или еще хуже, пришла сказать о моем отцовстве?
Ни за что. Я всегда предохраняюсь.
На худой конец, я бы мог быстро выскочить за дверь и отсидеться в своей машине. Если она здесь для того чтобы сказать мне о ребенке, будет менее неловко сделать это сейчас, а не тогда, когда придет администратор и станет свидетелем этого действа.
— Так Морган — это я.
Я протянул руку за какими-то документами, которые, возможно, она должна была мне отдать. К моему удивлению, она вновь засмеялась.
— Я знаю. У меня встреча с тобой.
Она взяла мою ладонь и пожала ее. Ее кожа была мягкой и теплой.
— Дженсен МакКензи.
У меня отпала челюсть. Скажи она мне, что мы с ней поженились, пока я спал, я и то удивился бы меньше. Ей пришлось приложить усилие, чтобы забрать свою руку назад. Я помню, что произносил какие-то звуки, но точно не был способен на связную речь.
— Смешно. Я-то думала, ты более разговорчивый собеседник.
Она подняла холщевую сумку, которую я не заметил рядом с ее ногами.
— Учитывая, что мы на радио и все такое, мы не должны пройти внутрь? Умираю, как хочу чашечку кофе.
Я убью своего босса. Он, кажется, не понимал, как легко в Лас-Вегасе найти киллера. Ну, я так слышал.
Я играл в Tour Guide, так как у нас было полчаса, пока кабинка не освободится. Когда мы зашли в диджейскую кабинку, она завизжала, увидев надпись «Добро пожаловать, Дженсен!». Розовые и белые шарики, и еще буква «О» в виде сердца. Неужели все, кроме меня, знали, что Дженсен — девушка?
Это не смешно.
И тут я задумался, а делают ли наемники скидки на групповой заказ?
Ее пропуск лежал на столе, там же была записка с просьбой принести фото для ламинирования.
Я украдкой поглядывал на Дженсен. После ее едких комментариев о моей репутации, я не хотел, чтобы она думала, будто я оцениваю ее. Чем я и занимался, но не так, как вы подумали. Я пытался прочувствовать ее (люди, прочь дурные мысли!), понять, о чем нам говорить в эфире.
Она едва доставала мне до подбородка. Она вообще была очень миниатюрной (кроме вышеупомянутой груди). И ее блестящие янтарные глаза казались еще больше под челкой цвета карамели, прикрывающей ресницы.