' Как они там, живы ли, здоровы?' - думал он, - 'нормально ли перезимовали, не было ли больше степняков?' Мысли были волнительными, тревожными и вызывали чувство муторности, смятения и беспокойства от неизвестности. Мысли мельничными жерновами ворочались в голове, отдавая болью в висках. Златан вскочил на ноги, быстро разделся и стремительно бросился в воду. Какое-то время он плыл под водой, а вынырнув на поверхность, мощными гребками направился к средине реки. Холодная вода остудила мысли и юноша, опомнившись, повернул к берегу. Отфыркиваясь и отряхивая с себя воду, Златан рванулся вдоль берега и бежал пока остатки воды не высохли на его теле. Затем повернул назад и, добежав до одежды, стал неспешно её одевать на себя. Закончив с одеждой, он подошёл к коню и, достав из седельной сумки кусочек засохшего хлеба, протянул к лошадиным губам. Тот с готовностью принял подачку и стал хрустеть сухарём.
- Вот и хорошо, мой добрый Ангел, - сказал Златан коню, с которым сумел подружиться и заручиться полным доверием животного. - Поря нам возвращаться, - и погладив коня по гриве, Златан вскочил в седло и тронул пятками бока Ангела. Тот заржал и лёгкой рысью направился к замку.
Когда юноша вошёл в горницу воеводы, там уже находились пять воинов и воевода. На столе стояла большая миска с горой пирогов с разной начинкой и кувшин, как потом выяснилось, с молоком. Воевода и воины уминали пироги и запивали молоком, за каждым глотком оглаживая усы и вытирая с них молоко.
- Присаживайся и угощайся, - кивнул на миску с пирогами воевода. Златан приставил к столу одиноко стоящий стул и последовал приглашению хозяина дома. Взяв с миски пряженец, стал неспешно его жевать, отмечая про себя его свежесть и прекрасный вкус.
- Вкусно очень, кто это так хорошо готовит для вас, воевода?
- Так есть у меня кухарка, как не быть, - ответил Сагой и чему-то улыбнулся. - Ладно, сынок, вот по правую от тебя руку, сидит Ждан. Он будет за старшего в вашем плавании, слушайся его советов и не сердись когда он будет настойчив в этом. Глупого и негодного совета не даст. Далее сидят Всеслав, Лукьян, Молчан, Вышата и Аксён. Все славные воины, не раз побывавшие в боях и стычках с врагами. Первые трое мечники и прекрасно управляются с копьём и боевым топором, а вот Вышата и Аксён добрые лучники. Есть тебе на кого опереться в плавании, да и сам ты никому спуску не дашь - готовый воин, хотя и молод. Правда молодость никому не была помехой, вот только одни погибали сразу, а другие становились настоящими воинами.
- Тут ты прав, воевода, - подал голос Ждан. - Так в жизни и происходит, кто не ленился в учении, тот и выживал в первой битве, а лодыри оставались на поле брани. Одних как героев встречала родня, а других оплакивали и зарывали в землю.
- Ну, вот и познакомились ближе. А для вас, Ждан, добавлю вот что, за княжича головой отвечаете. Не простит ни вам, ни мне князь его гибели. Всем всё ясно? - и все пятеро воинов в согласии склонили головы. - Готовьтесь в дорогу, а сейчас можете идти к себе, - закончил Сагой.
Когда воины вышли из дома, Сагой посмотрел в глаза Златану и твёрдо сказал.
- Будь осторожен и хитёр как лиса, сынок, и мудрым как старик, береги себя и воинов моих. Ждан, хотя и назначил я его старшим, под твоею рукой будет, как и все они. Понимаешь меня?
- Всё понимаю, воевода, не волнуйся, даст бог плавание удачным будет, а глупости и бравады ненужной со своей стороны не допустим. Обещаю!
- Вот и ладно, вот и хорошо! Пойдем, проведу тебя до двери, и Сагой поднялся из-за стола. В проёме двери Сагой обнял Златана и прошептал.
- Люб ты мне как родной, сердце не на месте оттого, что не сам плыву с тобою. Береги себя! А теперь ступай к родителям. - И воевода, разжав объятия, отстранил от себя юношу. Иди!
* * *
На пристань проститься с отплывающим Златаном вышли многие подружившиеся с ним воины и простолюдины. Не было только князя и княгини. Златан уговорил их проститься в доме. Все товары уже были погружены, и команда обеих стругов находилась на кораблях. Оставалось взойти на палубу и отвязать швартовые канаты, налечь на вёсла и отправиться в плавание. Степан стоял на борту большего струга и смотрел, как по трапу на его борт всходят сын князя и пятеро сопровождающих его воинов в полном боевом облачении и во всеоружии. Когда все оказались на палубе, Степан подал знак и несколько человек с обоих стругов кинулись отвязывать от столбов канаты. Затем они взбежали на струги и втащили за собой трапы. Степан поднял руку и резко её опустил. Вёсла вспенили воду, и струги медленно отвалили от пристани. Златан поднял вверх руку с красной шелковой шалью подаренной матерью для Малены, и она затрепетала на легком ветерке. Это был прощальный сигнал для отца с матерью.