Ну, естественно, тебе тут же хочется защититься от этого, растворяющего тебя, убивающего тебя образа!
И ты непроизвольно вскрикиваешь, как в угловатом сне: «Я! Я!», только обращаясь уже не к другу, а к каким-то неуловимо скачущим теням. Что-то доказываешь тем, которые от тебя требуют, что-то разъясняешь тем, которые тебя сравнивают…
И в ужасе просыпаешься в самом начале и идёшь по другому пути.
Погружаешься в себя, со стучащим в возбуждении сердцем описываешь своё, так похожее на ипохондрию, даже какое-то чересчур раздражительное состояние, преследующее тебя, ну, или, скажем, твоего взволнованного героя в скитаниях по удушающему зловонным запахом, полному пьяниц, проституток и болтливых бездельников Петербургу…
… …
Очнувшись и от этого кошмара, бросаешься истерично вперёд, принимаешься за что-то огромное и доброе, за какое-то светлое бу… (Тут мне даже и продолжать не хочется – ещё с прошлого раза ухо болит…)
В общем, в какой-то момент становится очевидным, что литература родная уже и без твоей помощи прямо-таки ломится от скорбящих над миром, а потому идущих, едущих, скачущих в поисках дорог ото зла к добру героев. И лишь только ты это понимаешь – злоба какая-то безысходная охватывает. Потому что кажется, что сколько ни пиши, уже ничто и никогда не поменяется. Природа – будет испещрена кострищами и грудами мусора, во власть – будут попадать одни лишь воры и подонки, а в душах людских на веки вечные воцарились телепузики… И вот тут, если совесть отворачивается ненароком, вот тут-то ты ощущаешь простор! Вот тут-то ты начинаешь!.. Даже дух захватывает, насколько легко рушится то, что тысячу лет создавалось…
Ну а если не отворачивается?.. Тогда и начать даже не получается… Словно, задыхаясь, бежишь… Словно в уходящий автобус пытаешься вскочить на ходу (кстати, тоже было…)
Но если ты не сдаёшься, если всё равно продолжаешь, если, выжимая из себя всё до последней капли и напрягаясь из последних сил, догоняешь и протягиваешь руку… То происходит – чудо! Да! Ты чувствуешь тёплую руку в ответ! Тебе кто-то помогает, подтягивает!.. И вот ты уже на площадке!.. Смотришь с благодарностью…
А перед тобой – серьёзный читатель…
И тут ты уже всё понимаешь совсем. Понимаешь, что куда бы ты ни бежал, как бы ни изнемогал в своём беге – именно он тебя везде и встретит. А встретив, нависнет над тобой и будет глядеть спокойно и серьёзно на лежащую перед тобой рукопись. Молчать…
Вот потому-то я знаешь что думаю: а ну его!.. Хватит с нас литературных мечтаний! Ведь люди общаются не для того, чтобы новизною блистать, а чтобы поддерживать друг друга в минуты душевной невзгоды. Тем более что сколько ни писали великие классики – а переживаний человеческих и впрямь меньше не стало; да и прошло уже давно то краткое время, когда над водой клубился лёгкий романтический туман, когда влажные капли блестели отовсюду солнечными зеркалами и птичьи голоса раздавались робко и отчётливо, словно спрашивали друг у друга, не пора ль начинать. Солнце теперь уже разогрелось и досушивает остатки росы. Стоит полное безветрие, и в нём деловито хозяйничают трели птиц, стрекот кузнечиков, всплески проголодавшихся рыб. Да, уже скоро… Приближается… Но пока есть ещё время рассмотреть эту тихую радость. Улыбнуться на жизнь, никогда и не знавшую разницы между злом и добром. Прикоснуться к воде, спокойной, прохладной. Пройтись вдоль берега, звуча по земле, ощущая ступнями жёсткую силу корней, прикасаясь рукой к шершавым стволам. Удивиться, что даже при полном отсутствии ветра, ото всех сторон, как по ягодке в чашку, собирается таинственный нестихающий шёпот, бесконечным и безответным вопросом исходящий от недвижимых с виду, но каждое о своём молчащих деревьев, и вдруг, рванувшись вверх, замерев от восторга и ужаса в самой высшей, смертельной точке полёта, с которой за меньший чем «всё» миг успев ощутить: и прощально обмякшие ноги, и пуговку озера внизу, и леса, и дома, и трубы до самого горизонта, и надо всем – бесконечный нестихающий шёпот, понестись обратно, задыхаясь от ветра и от радости в поющей груди, чувствуя, как родная земля приближается, заполняет собою всю твою жизнь, нарастает чёрным полотном асфальта с пятнами машин… как одна серебристая… и ты в неё… со всего лёту…