Едва вырвавшись на магистраль, Зёма поначалу втопил так, будто улепётывал от оголодавшего людоеда… Но очень скоро прервал ветросвистную гонку, остановился перед зданием заправки, заглушил двигатель и торопливо скрылся в дверях.
* * *
Говорят, желание выделиться из толпы – фишка современного мира. Эдакая универсальная цель любой жизни. Отсюда толпы фриков, веганов, правозащитников и всяких прочих меньшинств (ну а если попроще – любителей красиво приодеться или сфоткаться «там, где никто»)… Говорят, что в нашем конвейерном, заштампованном мире это – единственная отдушинка, малюсенькая свободка, оставленная винтику, чтобы он хотя бы в её рамках мог ощущать себя личностью, мог радоваться и не быть одиноким… Конечно, так!.. может быть… На протяжении всей истории – пещерным людям, все усилия направлявшим на борьбу с природой, рабам, под палящим солнцем возделывавшим рис, китайским… да что там китайским-то, нашим русским крестьянам, из поколения в поколение выцарапывавшим у природы жалкий свой урожай, – всем им явно было не до самоопределения, не до самолюбования… Да вот только как же тогда греческие горожанки, хвастающие коллекциями олисбов, и римские матроны, торгующие телом в плебейских кварталах? Как восточные правители, которым прямо по штату полагалось обжираться в знак богатства страны и оплодотворять тысячные гаремы в знак своей силы? Как, в конце концов, Содомы с Гоморрами, «Пиры Валтасара» и все прочие эпикуры? Если всех их представить, не станет ли похожей эта «современная фишка» на огромную коллекцию фишек, таких золотых, с портретами императоров фишек, скопившуюся в музеях за тысячи лет нашей истории? Не может ли статься так, что, взгляни на себя здоровый, сытый, обеспеченный человек, упивающийся собственным телом и потому измождающий его диетами, проколами, татуировками и содомией, взгляни он на себя с какой-то другой, на порядок большей высоты, – и он тут же почувствует, что его «личность» – это и совсем даже не то, что он каждый день наблюдает в зеркале. Что желание выделиться – следствие какой-то другой несвободы… Да только редко кто на ту высоту подымается… И не только теперь, а всегда так же было. Было б оно по-другому, к нашим временам вся планета кишела б монастырями, а мирские городки скучали бы, позабытые в глухомани… Ну, оно и понятно: лезть туда сложно и долго… и ветра там промозглые дуют постоянно… и диван с холодильником – не на произвол их бросать ведь… Насколько проще: покрасить в зелёное прядь, да в носу дырень покрупнее проделать. Поднять, так сказать, трепещущее знамя свободы…
Тянется трасса навстречу… Долгий путь впереди… Здесь, в замкнутом уютном пространстве – спокойная музыка и мерный скрип сиденья… Там, за стеклом, – бесконечная необъятная природа. От неё никуда не убежишь, от неё не спрячешься. Проплывает мимо, обволакивает, словно вода в реке. Как-то сама собой, неотвратимо, рождается мысль: «Почему всё – там, а я – здесь?» И пальцы непроизвольно сжимают своё тёплое тело, усталый взгляд направляется в боковое зеркало и долго наблюдает себя…
Ты едешь… Оглядываешься, а и вокруг все куда-то спешат. Трудишься… Глядь, а ты посреди огромной толпы… И ты любишь, любим!.. так же точно, как и все из века в век плодящиеся миллиарды… Словно воодушевлённый писатель, собравшийся написать новое и уникальное произведение, с каждой новой попыткой всё более изумляясь и охладевая, ты натыкаешься на фразы, интонации, на целые тексты, которые всем до боли известны, которые тысячу раз уже были… «Кто же я?» – утомлённая шепчет мысль… Но вместо ответа только кто-то огромный нависает над тобою. Смотрит… Молчит… И стоит лишь испуганному взгляду на миг отвернуться от зеркала, как пальцы тут же со злостью начинают грызть плоть, рвать своё тело… И ты, лишь бы только отвлечься от этого ужаса, приникаешь к себе, впиваешься в себя глазами и с этого момента себя только чувствуешь, о себе только думаешь.