— Не очень-то и хотелось! — вдруг заявила Катерина, демонстративно закрыла объектив и пошла домой.
На полпути к дому она внезапно пригнулась и нырнула в кусты у забора. За ее спиной вороны орали друг на друга — должно быть, выясняли, кто в семье оказался нефотогеничен.
Забор, разделявший участки, был высок, а кусты явно мечтали сделать карьеру австралийского скрэба. Внушительная преграда, но не для того, кто одним прекрасным утром внезапно решил заняться садоводством и одолжил у соседей секатор. Интерес к садоводству пропал почти сразу, зато в кустах Катерина нашла заманчивую лазейку. Именно возле таких лазеек можно узнать, как глубоко скрыт в человеке внутренний ребенок — если, конечно, он вообще уцелел. Небольшой темный ход среди веток наверняка вел к забору. Просто обязан был вести — для тех, кто во всем следует логике. "Эээ… кролик? Тоторо? Кто-нибудь?" — спросила она, прежде чем решилась пожертвовать прической и одеждой. Увы, по ту сторону кустов оказалась лишь неприбитая доска, а еще — разгадка тайны, почему пустующий коттедж до сих пор носит гордое звание "Проклятый Дом". В тот раз, волоча сквозь кусты упирающегося домового (За что? Ой, глаз! Мы никому не мешали! Ой, другой глаз… Я протестую! Ой, третий глаз… Там наш клуб!!!) Катерина поклялась прибить доску и наказать тусовщиков. По крайней мере — двоих, что жили у нее, хотя в темноте пустого дома от возмездия шарахнулись не двое, и не трое.
Иногда невыполненные клятвы оказываются очень кстати. Например, когда для дела нужны соседские деревья.
По календарю осень еще не началась, но природе до цифр не было дела: в зеленой листве тут и там уже мелькал желтый цвет. Пробираясь к забору, Катерина скептически отметила, что даже самые таинственные лазейки надо хоть изредка чистить, а то летай потом среди роялей и банок из-под варенья. Рояли, правда, не сыпались, зато мертвыми листьями подлые заросли в прямом смысле скинулись всем коллективом. Вдобавок неприбитая доска за лето рассохлась и не желала сдвигаться. Наконец, искренне сочувствуя Винни-Пуху, Катерина прорвалась на другую сторону забора.
— Так мне и надо, — мрачно думала она, сидя на земле и вытряхивая дареный мусор из волос. — Но, раз уж я здесь, сделаю несколько снимков. Тем более, подходящее дерево — рукой подать.
Фильм Хичкока с его открытым финалом — вот что пришло Катерине в голову, когда она подняла глаза.
Это была вторая мысль.
Первая была просто "Мамочки!!!"
— О. Мой. Бог, — прошептала она. — Те же, и тетя Клара.
На самом деле единственное число было вряд ли уместно — ближайшее дерево облепил не один десяток вороньих тетушек. Еще там сидели кузены, которых, возможно, звали Карл, или не звали вообще, но они все равно явились. Отдельную ветку занимала старая одноглазая ворона, единолично владевшая всеми мусорными баками на станции.
Медленно, стараясь не делать резких движений, горе-фотограф отползала назад, пока не прижалась спиной к забору. Множество пар блестящих круглых глаз и еще один с любопытством проследили за ней. Кто-то из птиц издал звук, подозрительно похожий на смех.
— Заорать "Помогите!"? — лихорадочно прикидывала Катерина. — Вот только придет ли хоть кто-то на помощь, кроме Сама? Н-да, не лучшее время проверить. Или нырнуть в кусты и гарантированно нарваться на "комитет по встрече"? Да какого черта! Почему просто не сделать то, чего они хотят?
На всякий случай она показала фотоаппарат птицам.
— Кх-рр-раа, — дружелюбно сказала атаманша. Вероятно, это следовало понимать как "Семья в сборе, чего ждем?"
— Спасибо, что не позвали чаек, — вздохнула Катерина. Один из кузенов почти отчетливо каркнул "Сбр-род!"
Повозившись — скорее для вида — с настройками, она стала фотографировать птиц. Постепенно девушка увлеклась и обнаружила, что получаются интересные кадры: если можно сказать о воронах, что они пытаются строить рожи, то пернатая молодежь делала именно это. Катерина даже немного огорчилась, когда птицы вдруг начали на удивление тихо разлетаться в разные стороны.
Увы, оглядевшись, она поняла, что вломилась к соседям напрасно: могучих деревьев тут не было вовсе, а раскидистые оказались загажены так, что никакой Фотошоп не сотрет. Оставалось лишь вздохнуть и лезть обратно, через тернии — к родному клену.