— Окна и двери пока открыть не удалось. Телефонная и иная связь с людьми, запертыми в здании, отсутствует, — бодро продолжала журналистка.
— Это же… — начала Майя.
— Я пытался ей дозвониться! Интернет тоже пробовал, — выдохнул Сам. — Бесполезно. Совсем. Ни-че-го! Это не обычные человеческие заморочки, уж поверь мне.
— Верю, — отрывисто кивнула Майя Денисовна. — Давайте-ка быстро решать, что будем делать. Лешке ты уже позвонил?
Домовой покачал головой:
— Ему, с его скептицизмом — просто сообщить такое по телефону? Нет, я отправил более убедительное послание — чтобы уж наверняка.
— Молодчина! Теперь остается выбрать, кто из вас отправится со мной, — крикнула Майя уже из холла, зашнуровывая кроссовки. — Эй! — добавила она, заглянув в комнату. — Договаривайтесь быстрее! Что такое?
Домовые молчали, понурившись. Наконец Ненила подняла голову и поcмотрела хозяйке в глаза:
— Любой из нас может отправиться с тобой, но пользы от домового вне дома — как от дверной ручки без двери. Вся наша сила — в родных стенах. Тебе ли не знать, что пословица "Дома стены помогают" — не пустой звук. Это о нас.
Майя опустилась на стул.
— И что мне теперь делать? Ясен мэллорн, что в одиночку людям с этой чертовщиной не справиться.
— Позвольте, а я?! — маленький унитазный монстр с маленьким ведерком в охапке являл собой воплощение обиды вселенского масштаба. — Как раковина засорилась, так — "Хлюп, где ты?", а как хозяйку спасать…
В конечностях унитазника вдруг возник здоровенный гаечный ключ. Миг — и кусок металла сложился пополам.
— Вот, видали, как я могу! — гордо помахал Хлюп изувеченным инструментом.
— Испортил хорошую вещь, — пробормотал домовой.
— Тоже мне — трагедия! — ключ вернулся в первоначальное состояние. — Ну так что? — унитазник с надеждой переводил глаза с Майи на домовых и обратно.
— Что-что! — передразнила Майя. — Запрыгивай в ведро и погнали! Надо еще найти транспорт.
Входная дверь давно уже захлопнулась, а домовые так и не сдвинулись с места.
— Не думал однажды пожалеть, что я больше не бездомная тварь, — горько прошептал Сам. Ненила покачала головой и бережно взяла его руку в свои.
— Не забывай, что делает нас нами. Бездомной твари жалеть не о чем вовсе. И заботиться не о ком.
Катерина почему-то ожидала, что лифт начнет двигаться, скорее всего — рухнет вниз, но стены и двери просто исчезли. Остался лишь пол под ногами, а над головой появился слабый источник света. Непроглядная тьма заполнила собой все вокруг светлого пятна, посреди которого застыла девушка с линейкой в руке.
"Смахивает на сцену из спектакля," — удивленно подумала Катерина. — "Или на не слишком удачное постановочное фото. Все-таки пианино, как место рождения, очень сильно повлияло на тварь… Боже, что я несу!"
— Отпусти людей. Пожалуйста, — тихо сказала она. — Это ведь только я виновата в том, что ты — такой… такое… Вот.
Хохот, издаваемый с помощью скрежета басовых струн друг о друга — не тот звук, который захочется услышать дважды. К счастью, смеялось Чудовище-из-пианино недолго.
— Ты себе льстишь. Один человечек для нас ничего не значит. Скоро мы разделаемся со всеми вами.
— Мы, — машинально повторила Катерина единственное по-настоящему удивившее ее слово. — Кажется, раньше ты не говорило о себе во множественном числе.
Басы взревели снова — так, что Катерина выронила линейку и упала на колени, зажимая уши руками. Она скорчилась на полу, а злобный рев, уже ничего не имеющий со звуками фортепьяно, все продолжался и продолжался.
Курсор намертво залип посреди монитора. Зависший компьютер издевательски подмигнул красным огоньком, но Алексей только пожал плечами. С самого утра из рук валилось буквально все, и не только у него. Работа почти не продвигалась уже который день, измотанные жарой люди огрызались друг на друга, а теперь еще и…
— Эй, чел, очнись! Ты тоже это слышал? — оторвали Алексея от невеселых мыслей.
— Нет. Что я пропустил?
И тут он услышал — дробный, нетерпеливый стук в окно. Ничем, в общем-то, не примечательный звук, вот только окно — на одиннадцатом этаже. Кто или что стучало, мешали разглядеть закрытые жалюзи.
— Это не мойщики. Готов поспорить, это типы сверху, которым я с утра не придержал лифт, — ухмыльнулся коллега. — Интересно, швабру высунули, или еще что? Вот делать-то людям нечего!