— Кому говорю, перчику подсыпь! И про лавровый лист не забудь.
— Коку Сильверу — наш флибустьерский! — сделав под козырек, проорал Ромка.
— Ха-ха, здорово! — согласился Михаил. — Он ведь тоже одноногий был. Ему еще прозвище какое-то смешное пираты дали...
— Окорок, — услужливо подсказал Василий.
— Это что, намек? — помрачнел Михаил. — Не пойдет. Сыпь перцу, кому сказал!
И, оборотясь к Ромке, прокомментировал:
— Я нам такую картошечку тушеную на ужин сварганю. Пальчики оближете.
— Ты считать умеешь?
— По арифметике всегда круглым отличником был.
— Сколько вчера машин мы погрузили?
— Шестнадцать. А что?
— Да вот что-то не получается. На ток пришло пятнадцать.
— Давай рассуждать логически!
— Ну?
— Было четыре машины, так?
— Так.
— Каждый водитель сделал по четыре рейса, так?
— Точно! — восхитился Ромка. — Мишка, ты голова.
— Палец в рот не клади, — съехидничал Василий, которому командирский Мишкин тон надоел.
Вечером, когда Кузьмич приехал на ток закрывать наряды, Ромка с таинственным видом отозвал его в сторону.
— Вчера машины, которые с нами работали, по сколько рейсов сделали?
— Сейчас скажу. — Кузьмич достал блокнотик. — Так. Три по четыре, а один — три.
— Которая?
— Восемьдесят два — четырнадцать.
— Кто на ней водитель?
— Сергей Крутов. Я тоже удивился. Такой лихой парень, а отстал от других. Говорит — поломка какая-то.
— Подожди, какой он из себя, этот Крутов? Чернявый, с фиксой?
— Он.
— Так вот что я скажу тебе, Кузьмич. Грузили мы ему машину. Он, правда, с запозданием приехал, когда стемнело. Мы и заспешили, потому и ковырнулись.
— Ты понимаешь, парень, что ты говоришь? — стал серьезным Кузьмич. — Значит, по-твоему, он целую машину куда-то налево пустил?
— Я не знаю, — пожал плечами Ромка. — А что грузили, это точно. Правда, Стас? — ища подтверждения, обратился он к подошедшему командиру.
— Правда, — подтвердил тот.
— Во сколько это было?
— Около девяти вечера.
— Странно, — задумчиво сказал Кузьмич. — Дело в том, что в путевке отмечено время прибытия его в отделение.
— Ну, и сколько?
— Двадцать один ноль-ноль.
— А кто отметил? Небось он сам?
— В том-то и дело, что управляющий. Его подпись.
— Дела, — протянул Ромка.
— Ладно, проверю еще раз, — хмуро сказал Кузьмич.
Результаты проверки не замедлили сказаться. Не успели разойтись после ужина, как к ним подошел Серега. От него шел резкий сивушный запах.
— Мальчики мои хорошие, — угрожающе произнес он. — Имею к вам пару слов. Что это вы на меня бодягу вешаете, будто я машину зерна увел? Боитесь, что вам два рубля: не заплатят, так, значит, клепать на меня хотите?
— Серега! Ведь мы тебе нагружали! Неужели память отшибло? — спросил Ромка.
— Это я тебе сейчас кое-что отшибу, падла! — пошел на него, оскалив зубы, Серега. — У нас здесь места суровые. Шутить не любят.
— А ну, иди отсюда, — сквозь зубы сказал Стас.
Его резко очерченное лицо напряглось, глаза изучающе окинули жилистую фигуру шофера. Он корпусом чуть подался вперед. Как тогда, во время драки...
...Был такой печальный инцидент в их спортивной биографии. У капитана их сборной — Бориса Рожнова — была невеста, которая, естественно, не пропускала ни одного матча и болела самым активным образом. Вот и на этой игре, когда один из противников промахнулся по кольцу, она тоненько выкрикнула:
— Мазила!
Тот зло ощерился, что-то прошипел ей в ответ. Увидев это, подошел капитан и с высоты своего роста спокойно сказал:
— Потрудитесь, молодой человек, с девушками как следует разговаривать.
«Молодой человек» бросил на него злой взгляд, но отошел. Когда закончился матч, хозяева поля, кстати, проигравшие с весьма крупным счетом, первыми покинули площадку. Следом капитан, гордо выпятив грудь, повел свою команду.
Но только вошел он в раздевалку, как дверь за ним захлопнулась. Двое парней повисли у него на руках, а тот «молодой человек», с которым произошла стычка, расчетливыми ударами поставил Борису два симметричных фонаря.
В это мгновение сборная, оставшаяся без капитана, отчаянно навалившись, сбила крючок с двери. Началась потасовка. Здесь были и болельщики, в частности Стас. Мгновенно разобравшись, кто является зачинщиком, он протолкался к нему и, ни слова не говоря, нанес сначала короткий удар левой в живот, а затем сильно ударил правой в челюсть. Эффект получился поразительный — драчун перелетел через две лавки и, с грохотом приземлившись в углу, заныл.