— Зачем?
— Ну, тогда иди.
— Обиделся?
— Конечно.
— Не обижайся, ладно? Вот такая уж я...
— Это точно.
И снова стоят, молчат, глядят друг другу в глаза.
— Ну, я пойду?
Сейчас, стоя с ней в тамбуре вагона, Ромка решил выяснить все до конца. Но как начать объяснение? Прямо бухнуть: «Я тебя люблю, а ты?» Или найти какие-то особые слова?
Но начала вдруг она.
— Что, ты действительно меня любишь?
— С чего ты решила?
— Читала твои стихи.
— Ну и как?
— Ты прости меня.
Он увидел в ее глазах слезы.
— Ты плачешь? Почему?
Плечи ее затряслись, и она уткнулась ему в плечо. Потом подняла заплаканную мордашку и сказала:
— Ром. Я очень старалась. Я хотела тебя полюбить. Но ничего не получилось. Ты самый хороший, славный, добрый, умный, веселый. В общем, самый-самый. Но не люблю я тебя!
Она опять взревела и ткнулась носом ему в плечо.
— Я дура, да? — слышалось сквозь всхлипывания.
Старушенция луна корчила ехидные рожи. «Хэппи-энд» не получился.
Микромайоры
— Товарищ полковник! Студенты четвертого курса для занятий построены. Дежурный Бессонов.
— Вольно.
Полковник Кислица, не по возрасту стройный и щеголеватый, неторопливо прошел вдоль колыхнувшегося ряда, придирчиво оглядывая каждого с головы до ног.
— Анохин! Опять сапоги не начищены?
Светик критически глянул на свои пропыленные сандалеты.
— Так, товарищ полковник! Они же с дырками. Их никакая вакса не берет.
«Отец-командир» укоризненно помотал головой.
— Ах, Анохин, Анохин. Берите пример с Рожнова. Всегда подтянут, выбрит и сапоги в порядке.
Светик тихонько загудел. Он не то что брать пример, глядеть не хотел на Боба, этого пижона. Всем известно, что его бесплатно каждую неделю стригут в «Чародейке». За что Боб охотно позирует перед фотоаппаратом, и его морда крупным планом нахально смотрит со всех витрин салона. Как же! Образец мужественной красоты!
Сегодня Рожнов был в зеленоватом блайзере с металлическими пуговицами, напоминающем офицерский мундир, что, видимо, особенно импонировало полковнику, и в остроносых мокасинах, до блеска отдраенных армянином на углу их родного переулка.
— Садитесь, — разрешил полковник и, задумчиво проведя мизинцем по щетке усов, взялся за журнал.
— Так, кто у нас не был прошлый раз? — спросил он, скользя взглядом по списку. — Рожнов?
Полковник был строг и принципиально не имел любимчиков. Поэтому он уже не помнил о только что произнесенном комплименте, и в голосе его звучал неприятный металл.
— Что это вы, голубчик, прогуливать начали? У нас сейчас с вами самый напряженный момент, скоро экзамены, а вы — в самоволку?
Боб вскочил, набрал полную грудь воздуха, так что даже щеки округлились, потом вдруг плаксиво закуксился и заныл:
— Маму в больницу возил, товарищ полковник. Она внезапно позвонила, а папа в командировке, вот мне и пришлось, а там очередь...
Ребята с ленивым любопытством прислушивались, как Боб уверенно выкручивался из неприятного положения. Все присутствовавшие, исключая полковника, отлично знали, что Рожнов родом из Тамбова, что мама его, судя по обильным посылкам, поступающим в общежитие, здравствует и процветает на торговой ниве, поэтому жалобный рассказ воспринимали лишь как небольшой литературный опус.
Полковник заскучал и заерзал на жестком стуле.
— Ладно. Причину можно считать уважительной. Но рапорт все равно напишите.
Боб благополучно выпустил воздух и начал было садиться. Вдруг страдание на его лице сменилось благородным негодованием. Он снова вскочил.
— Товарищ полковник! Так я ведь был на прошлом занятии!
Смеялись все, даже обычно столь суровый отец-командир. Вытирая платочком выступившие слезы, он захлебываясь говорил:
— Действительно. Прошу прощения. Графу перепутал.
В его голосе вновь прозвучал металл.
— Родневич! Почему не были?
Версия с мамой явно уже не проходила, и Стас, растерявшись, ляпнул:
— В кино был. С любимой женой.
Полковник, еще не отойдя от смеха, только махнул рукой:
— Пишите рапорт. А теперь всех прошу к ящику с песком. Тема занятия: «Наступательные действия стрелкового взвода».
Взору предстала умилительная картина. Чья-то опытная рука умело создала в ящике идиллический пейзаж — живописные холмы, окрашенные зелеными рощицами, голубая извилистая речка с мостами, желтые дороги.
— Наш взвод находится на опушке этого леса, — давал «вводную» полковник.