— Ну и как, получается? — не без ехидства спросил Родневич.
Обычно вспыльчивый Ванечкин неожиданно мягко и серьезно сказал:
— Трудное дело! Тут знаний педагогики маловато. Надо еще что-то. Интуицию, что ли.
Старший лейтенант даже слегка вздохнул, потом как бы отмахнулся от этих мыслей и сказал:
— Ну, ладно! Товарищи, присяга завтра в двенадцать ноль-ноль. С утра будем готовиться к параду. Рожнов, покажите, что мы принесли.
Боб вытряхнул на стол целую кучу каких-то баночек в тряпок.
— В баночках — солидол, — объяснил старший лейтенант. — Для чистки пуговиц. Намажете, а потом отдраите как следует суконочкой. Чтоб горели, как жар-птица. А в этой большой банке — деготь. Сапоги чистить. Ну, а пока отдыхайте.
...Замер в торжественном молчании строй. Солнце ослепительно сверкает на пуговицах, бляхах ремней, оружии.
— Я гражданин Советского Союза, торжественно клянусь, — каждый по очереди произносит слова присяги.
Отныне — ты солдат Родины. Тебе доверено защищать самое святое.
Необычно серьезны лица ребят. Каждый переживает в эту торжественную минуту свое приобщение к великому организму армии, чувствует себя частью единого целого.
Грянул полковой оркестр.
— Рота! — несется звучная команда Ванечкина.
Печатая строевым шагом, они подходят к повороту, чтобы выйти на прямую асфальтированную аллею перед трибуной. Вдруг все почувствовали, что в строю какой-то непорядок. Старший лейтенант бросился бегом, обгоняя строй, к передней шеренге. Так и есть!
— Анохин! — кричит он. — Ногу!
Светик недоуменно вертит головой, никак не может понять, что от него хотят.
— Не с той ноги, — шипит рядом идущий Ромка.
Анохин глядит вниз и видит к великому изумлению, что в тот момент, когда соседи звучно опускают левую ногу, у него в ход идет правая. Естественно, что следующие ему в затылок делают то же самое. Слегка подпрыгнув, Светик меняет ногу. Легкое подпрыгивание волной прокатывается по всей шеренге.
Но вот и поворот. На него выходят, молодцевато выпятив грудь и чуть-чуть касаясь друг друга локтями, чтобы никто не выскочил вперед или не отстал.
— P-равнение на... трибуну! — командует старший лейтенант и берет под козырек.
Ликующе гремит егерский марш. На трибуне им отдают честь знакомые полковники — вернувшийся из Москвы Кислица и командир полка. А рядом с ними — монументальный генерал, с грубыми и прямыми, будто вырубленными топором, чертами лица. Это командир части. Он приветливо улыбается идущим солдатам и вроде даже восхищен их молодцеватой выправкой.
Генерал склоняется к микрофону:
— Поздравляю с принятием присяги.
Троекратное «ура» колышет строй. Вот и конец плаца.
— Вольно! — звучит команда Ванечкина.
К ним уже спешит Кислица.
— Ну, как мы? Не подвели? — обступают его ребята.
— Ничего, молодцы, — говорит полковник, похлопывая их по плечам. — Для вас — сюрприз!
— Какой?
— Командир части дал согласие лично принять у вас экзамены по тактике.
Ребята переглядываются. Как воспринимать новость? Хорошо это или плохо?
— Пропали! — бледнея, говорит пессимист Анохин. — Как начнет гонять!
— Не думаю, — возражает оптимист Рожнов. — Не генеральское это дело — в мелочах копаться. Поздравит нас, ну, может, одного для порядка спросит, и все.
— Посмотрим, — с сомнением покачал головой Анохин.
— К палаткам шагом марш, — скомандовал Ванечкин и, когда рота замаршировала, повернулся к Кислице: — Товарищ полковник, командир части действительно похвалил?
Кислица взял молодого командира под руку:
— Я не соврал. Действительно сказал «молодцы». Правда, потом добавил все-таки ложку дегтя!
— Как?
Кислица рассмеялся.
— Повернулся генерал к командиру полка и добавил: «Молодцы-то они, конечно, молодцы, но я вас все-таки попрошу, когда в часть прибудет инспекторская проверка, отправьте их куда-нибудь подальше, на сенокос. На всякий случай, знаете ли».
Увидев расстроенное лицо Ванечкина, полковник сказал:
— Да не переживайте. Вам действительно чудо удалось сотворить. Чтоб за две недели так научить ходить! Но и генерал прав — ребята еще неопытные, вдруг растеряются...
Ванечкин вспомнил Анохина и молча согласился.
В последние дни перед экзаменами все занятия были отменены.
— Готовьтесь как следует! — сказал ребятам Кислица. — Вас будут экзаменовать лучшие специалисты. Имейте в виду — это армия и перинок для вас не будет. Каждому помогу, если надо. Но знать должны все назубок! Чтоб ответить даже ночью, если разбудят!