— Я? В газете? — Глаза Романа загорелись. — А смогу?
— Откуда я знаю? — удивился Андрей. — Раньше никогда не писал?
— В школе и в институте бессменный редактор.
— Ну вот видишь! — Андрей хлопнул Романа по плечу. — Во всяком случае, попробовать надо. Приезжай ко мне в райком, поговорим конкретно.
Когда Роман через несколько дней появился в его кабинете, Андрей, понимающе кивнув, начал сразу набирать номер телефона.
— Любимов? Андрей говорит. Почему со взносами отчет задерживаешь? Мало ли что неплательщики есть. Подтяни. Понял? А то на бюро вытащу. Слушай, ты говорил, в вашей многотиражке вакансия есть. Желательно человека помоложе, чтоб лучше контакт с комитетом был. Говорил? Да, есть. Вот сидит напротив. Бессонов Роман. Мы с ним в институте учились. На целине были. Неплохо себя показал. Парень надежный. Правда, журналист весьма условный. Как, рискнешь? Ну, тогда заказывай пропуск.
Андрей положил трубку и с сомнением покачал головой.
— Иди на станкостроительный завод. Знаешь, где? А на прежней работе тебя отпустят?
— С легкой душой. Им ведь тоже неприятно, что я мучаюсь. А кто такой Любимов?
— Секретарь комитета комсомола завода. Ну, иди знакомься.
Любимов оказался коренастым крепышом с большой коротко остриженной головой. Сквозь белоснежную сорочку проглядывала полосатая тельняшка, намекая на приверженность секретаря к морю. Действительно, крепко пожав руку Роману, он сразу спросил:
— На флоте не служил?
— Не приходилось. Только в летнем лагере стажировку проходил.
— Жаль, — разочаровался Любимов. — Моряки — это народ надежный. Ну ладно, пошли, представлю.
Они поднялись этажом выше и попали в редакцию. В маленькой, крепко прокуренной комнате в живописных позах расположилось несколько человек, о чем-то горячо спорящих.
В центре комнаты прямо на столе сидел мужчина в кожаном пальто, лихо заломленном берете и с трубкой в зубах.
— Редактор? — показал глазами Роман.
— Нет! — усмехнулся, поняв немой вопрос, Любимов. — Это наш фотокор. А редактор — вон!
Любимов подвел Романа к человеку, скромно сидевшему за столом в углу. Узкое и довольно унылое его лицо не оживилось при виде гостей.
— Николай Иванович! Привел к вам работника, — радостно сообщил Любимов, пожимая ему руку, и, понизив голос, конфиденциально добавил: — Рекомендация райкома комсомола.
Видно, последние слова подействовали. Редактор встал и с подчеркнутым почтением пожал руку Романа.
— Очень приятно.
Впрочем, глаза, смотревшие довольно холодно и настороженно, свидетельствовали об обратном.
— Вы кто будете по специальности? — спросил Николай Иванович.
— Историк.
Редактор хохотнул и сказал:
— Производства, конечно, не знаете?
— Абсолютно.
Редактор пожал плечами.
— У нас такой маленький штат — я, ответсекретарь и литературный работник...
— Литраб, — добавил жизнерадостно фотокор.
И с этого момента Роман зауважал моряков. Сбычившись, кинулся в атаку Любимов.
— Николай Иванович! Мало вам на парткоме поддали за то, что жизнь молодежи завода игнорируете?
Тот мгновенно смешался.
— Я же должен...
— А я вам говорю, что это наш парень! Будет писать о молодежи, о спорте, о самодеятельности. Что, мало?
— Полегче, полегче! — сказал, подходя к Любимову, жилистый невысокий старик с седой разлохмаченной гривой. — Мы разве против? Пусть попробует. А уж не получится — извините!
И, повернувшись уже к Роману, коротко спросил:
— Чего-нибудь писал раньше?
У Романа неожиданно вырвалось:
— Стихи.
— Печатался?
— Нет.
Все засмеялись, и обстановка разрядилась.
— Ну что же, раз стихи, то попробуем! — сказал редактор.
Потом Роман узнал, что редактор сам в юности баловался стихами и, видимо, то, что и Роман — поэт, определило его решение.
— Забирай его, Василий Федорович, и наставляй на путь истинный! — сказал редактор.
Роман смущенно всех поблагодарил и прошел в следующую, маленькую комнатушку ответсекретаря. Тот протянул несколько смятых листков из школьной тетради, заполненных крупным неряшливым почерком.
— На, почитай и сделай заметку.
— Что это?
— Рейды группы народного контроля по трудовой дисциплине. Идем, покажу твое рабочее место.
Он провел его в следующую комнату, где за машинкой сидела полная и удивительно симпатичная дама.
— Это наша Татьяна Ивановна, — отрекомендовал ее Василий Федорович. — А это Роман, наш новый сотрудник. Вот твой стол, садись и пиши.