Было решено послать меня в Киев на два дня, чтобы выяснить все на месте.
— Учтите, — сказал мне на прощание Нейман, — на основе ваших выводов и предложений нарком будет решать: или снова завозить магнето из-за границы, или же выпускать свое, устранив в нем недостатки.
На следующий день я был уже в Киеве, здесь мне приходилось беседовать с разными людьми, начиная от рабочего и кончая директором завода. Особенно запомнился разговор с главным конструктором по серийному производству Одинцом.
— Скажите, пожалуйста, — спросил я, — почему вы раньше времени запустили в серийное производство магнето, когда у вас не было гарантии, что оно проработает минимум пятьсот часов без перерыва?
Конструктор тяжело вздохнул и с горечью ответил:
— В этом деле виноваты все, но больше всего руководство завода. — И, посмотрев на меня, робко добавил: — В том числе и вы, как куратор нашего завода.
Такое обвинение меня возмутило, но потом я подумал: «В самом деле, почему я не потребовал от директора технической документации, когда он приехал в трест со своими образцами? Надо было спросить акт комиссии об испытании магнето на стенде с указанием гарантийного срока работы. И все было бы ясно».
Но тогда ни мне, ни другим работникам треста не пришло в голову сделать это. Мы были уверены, что магнето выдержало испытание. Но, к сожалению, руководители завода, желая скорее показать свои достижения новому хозяину — недавно созданному Наркомату тяжелого машиностроения, не дождавшись, пока магнето отработает на стенде пятьсот часов, раньше времени прокричали «ура». И ввели в заблуждение и работников Спецмаштреста, и Орджоникидзе.
Приехав из командировки, я написал докладную записку управляющему трестом. Тот прочел ее и сказал, что он сейчас же пойдет к наркому и обо всем доложит ему.
На следующий день, когда я сидел за своим рабочим столом, ко мне подбежала секретарша управляющего и без продыху выпалила:
— Скорее, вас с Нейманом вызывает Орджоникидзе.
Мы идем через перекидной коридор из нового здания в старое… Управляющий, в военной форме с двумя ромбами на петлицах, шагает по-военному, я иду рядом и спрашиваю:
— Послушайте, Константин Августович. Вы, наверное, знаете, зачем вызывает нарком?
Немного подумав, он ответил:
— Не иначе как по твоей докладной записке.
В приемной нас встретил человек в роговых очках. Он ядовито ухмыльнулся, тихо произнес: «Де-пу-та-т». Я сделал вид, что не слышал.
Орджоникидзе сидел за большим столом и что-то писал.
Увидев нас с Нейманом, он поднялся и пошел нам навстречу.
— Здравствуйте, — сказал он, пожимая мне руку. — Стоп, стоп, где-то мы с вами встречались?.. Ах да, вспомнил… — и раскатисто засмеялся. — Ну что, товарищ депутат ЦИКа, живете в той же квартире?
— В той же, товарищ нарком. После вашего звонка никто не беспокоит, — ответил я.
— Ну, хорошо, садитесь, — показал он рукой на стулья и сам сел за стол. — Я прочел вашу докладную записку, которую вы написали на имя Неймана… Но я хочу послушать вас и поближе с вами познакомиться. В своей докладной вы предлагаете на заводе целый ряд организационно-технических мероприятий. Хорошо, но для этого потребуется много времени. Я хочу слышать от вас, что надо сделать в три-четыре месяца, чтобы иметь надежное магнето.
— Магнето, товарищ нарком, надо будет дорабатывать, начиная с чертежей, технических условий и технологии. И одновременно произвести перегруппировку цехов по принципу производственного потока. Это повысит производительность труда. При этом условии думаю, что магнето можно будет сделать в указанный вами срок: за три-четыре месяца.
— Вот это я хотел от вас услышать.
Когда я писал докладную записку, мне не страшно было ставить вопрос о реконструкции всего завода. Но сейчас я боялся об этом сказать. Орджоникидзе заметил мое смущение и по-отечески ободрил меня:
— Вы не смущайтесь. Я ведь знаю, о чем хотите сказать. Ваша записка передо мной лежит. Продолжайте, пожалуйста.
Эти слова народного комиссара ободрили меня. Я достал из портфеля план завода и начал смело говорить о его реконструкции.
Орджоникидзе подошел к столу, за которым я сидел и, показывая пальцем на пометку, которая была подчеркнута красным карандашом, спросил:
— Вы предлагаете по улице Жидановского построить новый корпус для размещения в нем цехов магнето, центральной лаборатории и заводоуправления?