Оставшееся от двух часов ожидания время дедушка проводит на веранде, путешествуя во времени, как он выражается. Сейчас он перенесся в последние дни лета. Он с внуками стоит у посадки молодых сосенок. Старшая пошла собирать грибы, а младший уставился на деревце прямо перед собой. Какое оно стройное, какое пышное со всех сторон! Замечательное деревце.
— Вот его — на рождество, — говорит малыш.
Дедушка пугается, но до рождества далеко, и он ограничивается тем, что говорит:
— Лесничий не разрешит.
— А мы тайком, — стоит на своем внук.
— Что мы, лесные разбойники или браконьеры, что ли, — ругается дедушка, и с тех пор разговор о деревце больше не возобновляется.
А недавно пришло письмо из города.
«Приезжаем первым автобусом. Заберем на рождество тебя и деревце».
Деревце? Не то ли, из посадки?.. О другом, впрочем, не может идти речь. Часы бьют десять раз, и дедушка знает, что как раз сейчас они выйдут из автобуса и увидят, что он их не встречает. Это их смутит. А когда они увидят большой топор перед домом, то и вовсе растеряются.
Только вышло все иначе.
— Здравствуй, дедушка. Здорово, что ты не встречал нас на автобусной остановке! Мы уже большие! Или ты заболел?
— Нет, нет, — дедушка растерянно покачивает головой. — Просто у меня плохие новости, ну, и расстроился. Э-э… в соседней деревне одному человеку пришлось заплатить сто марок штрафу. За самовольную порубку. Свалил без разрешения лесничего молодую сосенку.
— Если его поймали, значит, он растяпа!
Надо придумать что-нибудь пострашнее.
— А другой пошел нарубить дров для столовой в соседней деревне и заехал себе топором по ноге. Таким вот большим, что лежит перед домом на скамеечке.
— Для нашего деревца хватит и маленького топорика. Или пилы.
Ну, что с ними поделаешь!
— И вообще перевозить деревья в автобусах запрещено.
— Вовсе нет, их нужно только крепко перевязать и покрыть сверху мешковиной, — это говорит внучка, его умница-разумница. — Мы видели, все так делают.
Ничем их не проймешь. Как же спасти деревце? Они берут мешок и топор, идут в сторону посадки; крик сойки выдает, куда они направились, — это дедушке так кажется.
Пришли к деревцу. Дедушка расхваливает его красоту на все лады, но не весело, а с грустью, как бы прощаясь навек. Кружа вокруг деревца, он помахивает тяжелым топором, так что ребятишкам даже страшно становится. Им вспоминается искалеченная нога рабочего из столовой. Неожиданно дедушка резко останавливается.
— Ладно, будь по-вашему. А чтобы нам штрафу не платить, станьте по обоим концам посадки и предупредите меня в случае чего.
Малыша он посылает в левый, а старшую — в правый конец посадки.
— Я там один буду? — спрашивает малыш.
— А вдруг кто появится? — с сомнением спрашивает старшая.
Дедушка настороженно прислушивается.
— Ну-ка, потише!
Издалека доносится собачий лай.
Это лает Хассо, пес у деревенской столовой. Он, конечно, на цепи. Но об этом знает один дедушка. А у детишек сердца бешено колотятся, они прислушиваются, открыв рты. Дедушка пользуется случаем — теперь никто не возражает, когда он прячет топор в мешок. Он неспешно, иногда для вида даже оглядываясь, направляется домой. По дороге продолжает нахваливать деревце. На сей раз с подъемом, с явным удовольствием:
— Вот увидите, какое замечательное вырастет дерево! Если только никому не придет в голову срубить его на рождество!