— Она чего? — спросил Ярослав, сев и посмотрев сначала на Сан, а потом и Киого, осмелившегося отлепиться от угла, с которым почти сроднился.
— Она толстая, — сказал приятель тоном человека, вдруг узнавшего, что Земля таки плоская, да еще и окружена алмазной сферой.
— Толстая? — переспросил Ярослав, попытавшись вспомнить в каком месте. И он даже успел заподозрить, что пробыл в том мыльном пузыре не один день, и даже не один месяц. Может он там вообще сидел годами.
Да, а Ладанэ все это время сидела на кровати и голосила. Ну и толстела, потому что мало двигалась.
— Ой, не обращай внимания, это пройдет, — равнодушно сказала Сан. — У нее бывают такие перепады, ты же знаешь. И скажи спасибо, что хотя бы, как моя мама, когда носила младшего брата, не открыла охоту на мышей и не стала стрелять по ним из лука. Люди тогда боялись в коридор выходить. Весело было.
— Очень весело, — оценил Ярослав.
— Ты откуда такой мокрый? — спросил Киого.
— Не поверишь, но из мыльного пузыря.
Сан и Киого переглянулись.
— И знаете, мне нужно поговорить с одним человеком, опытом обменяться, так сказать. Пока меня не упрятали в очередной мыльный пузырь.
— Ах, да, с чего все началось! — воскликнула Сан, подняв над головой кулак, как воин, просящий у господина слова.
— Началось? — переспросил Ярослав.
— Рыдания Ладанэ с чего начались. Понимаешь, какая странность, Ладанэ ведь, в отличие от нас, может найти тебя везде. Да она даже на твоей любимой горе тебя находит, хотя попасть туда может только верхом на драконе. А вот сегодня она тебя не нашла. Вообще. И где же ты был?
— В мыльном пузыре, — повторил Ярослав, оценил выражения лиц друзей и понял, что рассказывать придется с самого начала. А то ведь не поймут. А там, может и Ладанэ успокоится, и придет послушать оправдания. Репетиция в этом деле не помешает.
Ярослав это чувствовал.
А тот парень подождет, никуда не денется. Да и куда ему деваться, особенно в ближайшие годы?
глава 4
Глава 4
У всех свои проблемы
Успокаивать Ладанэ пришлось весь вечер. Причем, успокаивали ее все по очереди, а кто-то, Ярослав так и не узнал кто, додумался притащить самопровозглашенной толстухе пирожные с клубничным кремом, что ее расстроило еще больше. Ладанэ почему-то решила, что это из-за того, что ей все равно уже терять нечего. И летели эти несчастные пирожные далеко, на лету отращивая крылья. Ярослав даже заподозрил, что жена разозлилась настолько, что сумела создать из выпечки какую-то летающую пакость и хорошо, если не плотоядную.
Впрочем, поголовье розовых белок давно надо было проредить. Может пироженки полетели как раз по их шкурки.
Утро Ярослава тоже ничем не порадовало — явился очередной гениальный купец, почему-то решивший, что сможет запросто облапошить доверчивых аборигенов. Он с такой страстью доказывал, что стеклянные бусинки, то есть, провалявшееся где-то пару лет и местами сплесневевшее зерно, стоит больше, чем сгущенка из молока фиолетовых коров… А сгущенка, кстати, качеств не теряла и отлично лечила сгоревших магов. В общем, сначала Ярослав смотрел с удивлением и не понимал, зачем его вообще позвали — сами бы могли давно дать заслуженного пинка под зад. Потом стал раздражаться. Потом, неожиданно для себя поймал состояние, в котором было особенно легко ваять разную ерунду и от доброты душевной облагодетельствовал купца коровьими рогами и носом, который как у Пиноккио рос из-за лжи.
А купец взял и не поверил, что с ним еще обошлись ласково — изначально Ярослав хотел отрастить ему сиськи и заставить доиться ценным молоком. И ушел со скандалом, обещанием найти мага-универсала, который уберет рога, вернет носу привычную форму, а попутно проклянет Ярослава, которому на его проклятья было фиолетово. Он просто надеялся, что после этого происшествия количество подобных любителей поискать дурачков хотя бы на четверть снизится. А то они в его мир ходили, словно им медом было намазано, а особо умные пытались обдурить жителей мира на чужой территории и часто им это удавалось. Особенно если использовали для убеждения магию.