Ирей выслушал эти жалобы и начал смеяться. Долго смеялся, всхлипывая и желая побиться головой о невидимую преграду.
— Идиоты, — сказал отсмеявшись. — Мыслители. Дерево, которое перестает расти мертво. Даже если оно еще некоторое время будет давать новые ростки и шелестеть листьями. Вы сами убили своих детей. Нет-нет, они еще будут рождаться. С каждым разом все меньше и меньше, а вы все равно будете умирать. Неразвивающиеся миры деградируют. Какие идиоты. Воплощенные знания столь глупы и так боятся смерти, подумать только. Знания глупы. Какое странное сочетание.
Пять.
— Все должно меняться, — сказал Ирей. — Эта вселенная вовсе не бесконечна и для того, чтобы в ней появилось что-то новое должно исчезнуть что-то старое. Твой неродившийся застыл вовсе не потому, что ты меня запер здесь. Я всего лишь часть. Я влиял только на некоторые составляющие. А твой детеныш был связан со многими. Знание не может принадлежать кому-то одному. Оно собирается из множества кусочков, накапливается и наконец, становится единым целым. Ты заблуждаешься, я тебя не создавал. Я просто собрал тебя в целое из никому не нужных, разбросанных по вселенной кусочков. А к твоему детенышу я вообще не имею ни малейшего отношения. Кто-то просто оттолкнулся от того, что успел создать я.
Дракон слушал внимательно, как прилежный ученик. А Ирей пытался объяснить. Да, создатели создают миры, да они их меняют и наполняют. Но миры создаются из составляющих. Из свободных составляющих, желающих во что-то воплотиться. А составляющие растут сами по себе. Не без помощи создателей, но без их контроля. Просто тянутся за чем-то, раздваиваются, когда что-то в каком-то из миров становится ненужным. Накапливаются и ждут, когда их кто-то позовет.
Неужели в это так сложно поверить?
Создатели растят вселенную, направляют и меняют. Но она бы существовала и без них. Как тот неживой камень не способный самостоятельно превратиться в дом.
Вселенная, которая перестает расти, рано или поздно перестанет жить. И первыми начнут умирать самые старые ветви.
Шесть.
А дракон взял и поверил.
Однажды.
Наверное, поверил потому, что прошло много времени, и он смог заметить признаки умирания дерева. Или все еще надеялся, что его продолжение однажды сможет стать единым целым и на свет появится новый юный дракон. Такой же красно-золотой, с черной каймой на крыльях. Ирей в подробности вдаваться не стал. У него было слишком мало времени для того, чтобы еще и копаться в драконьей душе. Дерево нужно было лечить, пока изменения не стали необратимыми. А для этого времени нужно гораздо больше, чем способен прожить последний создатель этой вселенной.
— Их нужно вернуть, — сказал Ирей, опираясь на драконью морду. — Нужно, но невозможно. Они не бросят молодое дерево, оно без них не выживет. Следовательно…
Дракон недовольно мотнул головой, скидывая руку наглого человека.
— Следовательно, нам нужно где-то найти новых создателей для этой вселенной, — продолжил Ирей, щелкнув дракона по носу. — А это столь же нереально, как и вернуть ушедших. Тупик.
Где взять создателей в мире, в котором создатели рождаются крайне редко, ибо мир стар? А те, кто еще родится… Их не хватит, да и не смогут они стать полноценными создателями. Для того, чтобы родился полноценный создатель где-то недалеко от места его рождения должен что-то изменять создатель живущий. Влияние, чтоб его. Составляющие человека реагируют на влияние и развиваются. А если никто на составляющие не влияет, точнее, почти не влияет, ведь любой человек может поменять какую-то малость... В общем, не важно. Полноценные создатели на свет в умирающей вселенной не появятся.