Наверное, Ирей все-таки успел сойти с ума. Ведь только безумец мог придумать столь странный план. Если на составляющие не могут влиять люди, пускай на них влияет сама вселенная. В одном определенном месте, чтобы изменения накапливались, заставляя людей становится чем-то большим, чем они могли стать изначально. Очень долгий процесс, но дерево не должно успеть умереть.
— Мы их запрем. Запрем в отдельно взятом мире и сделаем так, чтобы люди вообще не могли изменять однажды сплетенный узор составляющих. Просто лишим их энергии, канал перекроем. Знаешь, что будет дальше?
Дракон мотнул головой.
— Не знаешь. А я знаю. Мы проводили такие опыты, правда не над людьми и на очень маленькой территории, но у нас получилось.
Да, получилось. Крохотные живые комочки шерсти однажды просто удрали. Телепортировались как бы странно это не звучало. Телепортирующиеся мыши, разбежавшиеся по несчастному невезучему миру. Попробуй таких вылови. А ведь мышей даже не лишали способности чувствовать живое, просто отрезали от остального мира, заперли в пустоте и ускорили время. У Гражека, затеявшего тот безумный эксперимент, была теория, что жизнь, покинувшая тело, она же душа, вовсе не стабильна. Она тоже умеет расти и, если ей не хватает пространства, начинает это пространство менять так, чтобы оно стало больше. Или меняет тех, кто способен ее принять, хотя бы в виде энергии нужной для изменений.
Значит должно получиться. Люди не грызуны, им незачем бежать, когда проще заставить мир расти. А если захотят сбежать, то для начала им придется открыть дверь, ведь одного мира им будет мало. Накопленная энергия на них будет давить, требуя выхода или применения.
— И все-таки я успел сойти с ума, — грустно произнес Ирей.
Семь.
Успел сойти с ума.
Только безумием можно было объяснить то, что однажды он решил дождаться полноценного создателя. Или не безумием? Ирей путался и сомневался, но решил ждать. Первому создателю нужен будет учитель, который станет его направлять и не даст случайно уничтожить то, что не успеет уничтожить время.
Но люди не способны столько прожить. Даже большая часть драконов не способны, но у драконов есть выход, они сохраняют себя в неживых вещах. В амулетах. Или в живых существах, даря роду необычные способности.
Драконы — знания. Люди нет. Дракона можно разделить на части для того, чтобы потом собрать, когда он станет нужен. А человека…
А почему нельзя разделить человека. Расплести составляющие и…
— Я успел сойти с ума, — сказа Ирей. — Но мне придется это сделать. С нами обоими. Зато мы увидим, что останется от нашего мира. Позлорадствуем. Посмеемся над многомудрыми и древними, если они доживут.
Злорадствовать почему-то не хотелось.
Дракон, отныне носящий имя Вечный, согласился на изменения. Ирей осторожно вплетал в него знания, которые было необходимо сохранить, и столь же осторожно превращал его составляющие в основу мира. Теперь этот дракон сможет перестать существовать не раньше, чем исчезнет вселенная, растущая на его костях и прочих частях тела.
А потом стал отделять. Части дракона. Превращая их в слабых и не столь прекрасных существ. Одну, чтобы следила за запертым миром и помогла расти изменениям в нем, вторую запер в вещи, как первичные знания для своего будущего ученика и как защиту для него. Обидно будет, если первого создателя убьют раньше, чем он успеет что-то сделать.
— Я успел сойти с ума, — сказал Ирей, удивленно прислушиваясь к пустоте в самом себе. Он все еще выглядел человеком, но большая часть его составляющих уже была от него отделена, воплощена в подсказки-ступени для того, кто однажды придет. — Я успел сойти с ума.
Утешало только то, что однажды будущий ученик соберет своего учителя в единое целое. Обязательно соберет. Если он будет этот ученик.
А если не будет, то терять все равно нечего. Ирей умирающую вселенную покинуть был неспособен. Она его держала. Он был последним, кто заставлял ее расти.
— Смогу ли я опять стать человеком? — спросил у самого себя последний создатель, наблюдая за тем, как к оторванной по живому составляющей, несущей в себе что-то забытое в тот же момент, когда она перестала быть частью Ирея, притягиваются новые и новые нити, воплощаясь в крошечного полосатого грызуна. Первая ступенька на пути к знаниям.