Оставлять полковника в одиночестве никто не решился. А то мало ли, проснется и опять побежит прямо сквозь стены неизвестно куда. Ищи его потом. Да еще и его коллеги могли найти и поймать первыми, отбивай его потом, тем или иным способом. После забега сквозь стены его точно добровольно не отдадут, Ярослав в местных военных верил.
А нехороший жребий в качестве охранника практически состоявшегося создателя выбрал Сан. И пришлось девушке сидеть, грустить, держать парализующую сеть и любоваться мужским профилем. В крошечной комнатушке, чьей-то спальне, вообще не оказалось ничего интереснее этого профиля. Вот Сан и любовалась. И постепенно приходила к выводу, что спаситель мира из полковника получится неплохой. Профиль благородно-мужественный, в целом лицо довольно симпатичное. Побрить, дать выспаться, переодеть во что-то идущее ему больше, чем униформа довольно мерзкого коричневато-зеленоватого цвета и вперед на подвиг.
Главное его уговорить.
И доходчиво объяснить, почему к коллегам сейчас лучше не возвращаться.
А ведь он будет сопротивляться. У него наверняка присяга, а может и дело всей жизни.
— Может на него тех девиц в покрывалах натравить? — задумчиво спросила саму себя Сан. — Интересно, он вообще женат?
В общем, подумать было о чем. И Сан вскоре перестала скучать.
глава 23 окончание
Жена у Еджига оказалась что надо.
Кому надо? Да больше всего, вероятно, ему самому. Такая и горящую избу на скаку снесет к чертям собачьим, и коня остановит взглядом и крепким словом, а заодно посадит баобаб на пепелище и заставит дезориентированного коня воспитывать сыновей. Ее сыновей. И бедный конь до конца жизни будет считать себя Мери Попинс.
В общем, все сразу поняли почему Еджиг при всем своем скептицизме и отказе верить в магию занимался поиском аномалий. Наверное, хотел убедиться, что жена у него не одна такая на всю планету.
Зато, когда дело касалось именно семьи, Еджиг наверняка был за ней, как за каменной стеной. Тихо, спокойно, ветер не задувает, главное не забывать посматривать на это ненадежное строение, чтобы случайно на голову не свалилось.
Об этой чудесной все и сразу поняли все. Причем, Максим понял самым первым, очень уж в характерной позе эта дама встречала запропастившегося мужа: руки уперты в бедра, корпус немного наклонен, правая нога для устойчивости выставлена вперед. Ей бы еще скалку в зубы для полноты образа.
Обрадовать чудесную женщину тем, что ее пришли спасать от злобных военных никто не успел. Потому что она открыла свой не менее чудесный ротик и, не переходя на обсценную лексику, так обозвала любимого мужа и его сопровождение, что будь они все самураями, пришлось бы делать харакири ради сохранения чести и достоинства. Екеты, видимо привыкшие к другим женщинам, даже впали в ступор на некоторое время.
Грозная жена за это время успела погрозить мужу кулаком, решительно пойти вперед и даже выцепила его, едва не утащив в дом и не захлопнув перед всеми остальными дверь.
— Так, стоп! — первым опомнился Тиллар, у которого жена тоже была не сахар. — Уважаемая, у вас проблемы!
— А то я не вижу! Вот пришествия цирка ко мне во двор мне только и не хватало! Теперь соседкам будет о чем поговорить с полгода! Хуже было бы, если бы Еджиг тех пришельцев притащил, с розовым кубом! Что за ужасный вкус?!
— Можно подумать мы этот цвет сами выбирали, — пробормотал Максим.
— Ах, это вы! — Чудесная жена Еджига оказалась еще и на удивление догадливой. — А ну, убрались на свою планету. И чтобы даже воспоминаний о вас не осталось!
— А то что? — спросил один из екетов, видимо не терпевший женщин, пытавшихся его прогнать. — Нам этот мужчина нужен, и мы без него никуда не уйдем.