И да, в обеих группах претендентов на роли помощников спасателей мира были все эти категории людей. И если бы Ярослав сейчас за ними наблюдал, он бы, вероятно, многое о них понял. Но он наблюдал на Вифой и Илирмой. И видел, как разъедающая мир бездна медленно, но неотвратимо затягивается. Как ее края сходятся друг с другом, стянутые миллионами сияющих нитей. Как из части этих нитей растут другие нити, заменяя часть утраченной материи. И это все было прекрасно. В первую очередь то, что поддерживающий девушку под руку мужчина тоже этих нитей добавлял. Возможно, даже не замечая этого. Просто на инстинктах и из желания помочь.
И это тоже было прекрасно.
А еще теория о том, что создателям просто надо меньше думать и больше творить, явно подтверждалась. И вот это было нехорошо. Для Ярослава. Слишком он привык думать, сомневаться и быть недовольным тем, что невольно получилось сотворить.
— Обалдеть, — тихо выдохнул стоявший рядом с Ярославом Максим, который тоже все видел. Те, кто видел не все, тоже пялились, не отрывая взгляда. Потому что видеть, как бездна уменьшается, как наползают друг на друга берущиеся из ниоткуда пейзажи, перемешиваются и застывают, обретя гармонию, став единым целым, тоже было очень интересно.
Даже слетевшимся по тревоге военным, хотя они понятия не имели что происходит и как на него реагировать.
А потом от бездны просто ничего не осталось.
Ярослав, опомнившийся первым, не стал дожидаться, пока Илирмой и Вифой, стоявшим на обрезанной уже несуществующей бездной горе заинтересуются те самые военные, поспешно перепрыгнул к ним, и дернул за собой в межпространственный проход. И ему было плевать, что эту дверь точно узнают. Отдавать каким-то военным, пускай даже сильно обеспокоенным и пытающимся спасти свой мир непонятно от чего, он не собирался.
Тем более, мир вовсе не спасен. Ему просто дали шанс и немного больше времени.
А как его спасти Ярослав в данный момент и вовсе не понимал. Зато наконец поверил, что местные спасти его сумеют. Если им поставить такую задачу и не объяснить, как именно это следует делать. Не советовать. Можно даже сказать, что их обязательно осенит. И они что-то придумают. Неважно что. Главное, чтобы они сами знали, что все получится и представляли, как именно получиться должно.
И плевать на законы мироздания. Законы мироздания создатели менять тоже могут.
Очередной военный чин был мрачен, высок и смотрел так, словно точно знал — предыдущих военных чинов, засланных на переговоры с пришельцами, эти самые пришельцы съели. Или свели с ума. Или свели с ума, а потом съели.
И, да, первым делом этот чин заявил, что Вифу узнали. Что не мешало ему подозревать Ярослава и Ижена в людоедстве.
А еще этот тип старался изо всех сил не замечать вольготно разлегшуюся на столе крысу, помахивающую хвостом так, словно на его кончике был веер. Особенно старательно он ее не замечал после того, как она с ним поздоровалась.
И это тоже было еще не все. Потому что мрачный, высокий и так далее военный не очень-то понимал зачем его сюда отправили и чего следует от пришельцев добиться.
Он даже выдачи Вифы не требовал. Видимо его собственное начальство не было уверенно, что желает заполучить человека, который, возможно, приложил руку к исчезновению бездны. И Ярослав решил над этим чином сжалиться. Рассказал ему, что его мир умирает и что бездны — своеобразные язвы, пожирающие его тело. И то что от одной удалось избавиться, уже очень хорошо. И да, Ярослав был уверен, что их много, так что посоветовал военному расспросить союзников на предмет их местонахождения, которое они наверняка засекретили.
Потом Ярослав спокойно объяснил, что обижать создателей нельзя. Во-первых, кто же будет спасать мир, если создатели не захотят. Во-вторых, сперепугу создатели сотворить могут что угодно, даже огромную жабу, которая мигом проглотит всех обижальщиков.